Проведя некоторое время у бойницы, стрелок посмотрел на ковбоя.
– Возьми ручку и что-нибудь, на чем можно писать.
– Ладно.
Обойдя лужу, в которой лежал Стиви, Брент подошел к лавке, где покоился Джон Лоуренс, наклонился, чтобы достать отцовскую ручку, и ощутил болезненное жжение в голове и левой руке. В глазах потемнело, и в этой тьме Брент увидел искаженное мукой лицо главы семейства.
– Брент? – обеспокоенно спросила Долорес. – Что с тобой?
Ковбой выбросил правую руку и, опершись ладонью о стену, переждал головокружение.
– Всё в порядке. – Он перевел дух, достал из отцовского кармана авторучку, взял одну из страничек признательных показаний Сэмюэля С. Апфилда и шагнул к столу с боеприпасами.
Длинный шагнул к южной стене.
– Американец.
Ответа не было.
– Отвечай, или индеец отрежет тебе палец на ноге.
– Слышу, – отозвался повешенный. Преодолевая слабость и головокружение, Брент добрался до стола и прислонился к нему.
– Говоришь по-испански? – спросил у пленного стрелок.
– Да.
– Переведешь послание для своих друзей.
– Большинство говорят по-английски.
– Я хочу, чтобы каждый понял все до последнего слова.
– Я переведу твое послание.
Брент открутил колпачок и коснулся пером чистой стороны листка.
– Первая часть, – сказал Длинный. –