Гиммлера провели в главный зал резиденции. Рейхсминистр снова, в который раз, испытал чувство шока при виде одиозной планировки жилища первого аса рейха. В центре огромного зала, напоминающего размерами футбольное поле и застеленного старинным гобеленом, как хвастал Геринг, XVIII столетия, стоял длинный массивный письменный стол на коротких толстых резных ножках. На творении французских мастеров XVII века размещалась армейская полевая карта, вокруг которой при необходимости можно было расположить с полсотни штабистов.

Вдоль стен выстроилась миниатюрная антикварная мебель, вывезенная из дворцов оккупированных государств. На стенах в два-три ряда висели бесценные картины, украденные во славу рейха из лучших музеев Европы. Потолок представлял собой деревянностеклянный каркас в виде пирамиды, державшийся изнутри на толстых, в обхват двух рук, дубовых балках.

Гиммлер задрал голову: ни черта в конце крыши не видно.

— Рассматриваете балки? — густой голос Геринга вернул рейхсфюрера к реальности.

— Да нет, любуюсь картинами.

Рейхсмаршал вышел к гостю в зеленом бархатном халате, на левой стороне которого, в области груди, сияла огромных размеров рубиновая брошь. Ногти на пальцах рейхсмаршала блестели свежим слоем лака, на щеках играл искуственный румянец. Хозяин окинул взором полотна и самодовольно прищелкнул пальцами:

— О да, на этих стенах висят шедевры. Прошу заметить, только подлинники. Никаких копий! Впрочем, кое-что я хочу заменить. В Лувре мне приглянулось одно полотно, думаю обменять его на несколько своих. Парижане, правда, пока сопротивляются. И, к сожалению, до недавноего времени фюрер был на их стороне. Но теперь, полагаю, им придется найти со мной общий язык. Как насчет коньяка?

— Не откажусь.

Геринг позвонил в колокольчик. В зал почти тотчас вошел слуга с подносом, на котором возвышались две бутылки и два фужера. Гиммлер отметил, что Геринг налил ему из обычной бутылки, а себе — из старинной.

— Прозит. — Канцлер пригубил напиток и отставил фужер. — Итак, что вас ко мне привело, мой друг?

— Глава нашей рейхсканцелярии сообщил мне, что… — Гиммлер замолчал, не в силах подобрать нужных слов для выражения крайнего недовольства новыми планами рейхсмаршала.

— …что я хочу взять под свой контроль некоторые научные проекты, — закончил за него фразу Геринг.

— Совершенно верно. Мне неприятно напоминать вам, но данную миссию возложил на меня фюрер. Лично. Потому я хотел бы уточнить несколько моментов.

— Например?

Гиммлер не стал ходить вокруг да около. Просто набрал в легкие побольше воздуха и выпалил: