— Мне интересно знать, какую роль в дальнейшей истории Германии наследники фюрера отведут мне? Ведь, как я понимаю, научные проекты — это только начало. А что последует за ними?

Геринг нахмурился. Такого напора со стороны собеседника он не ожидал.

Рейхсмаршал предполагал, что «Фермер», как Гиммлера стали называть за глаза после приобретения им в двадцатых годах птицефабрики, будет вести себя менее строптиво.

Геринг медленно повертел бокал в толстых пальцах.

— Вы продолжаете выполнять свои прямые обязанности по обеспечению безопасности нашего государства. Вы с ними всегда прекрасно справлялись, и я не вижу ни одной достойной кандидатуры на ваше место. Теперь по поводу того, что я желаю взять под свой контроль все исследования, связанные с оружием «Фау». Это не есть недоверие к вам с моей стороны, отнюдь. Просто я желаю лично вникнуть в те процессы, которые происходят ныне вокруг вооруженных сил Германии. К тому же это направление имеет непосредственное отношение к сфере хорошо знакомых мне военно-воздушных сил. Вы согласны?

— Но кто будет нести охрану секретных объектов? — Гиммлеру очень кстати вспомнился совет Бормана ни в коем случае не отдавать охрану.

— Ваши люди, — легкомысленно отмахнулся Геринг. — Меня вполне устраивает качество их службы. Думаю, мы сработаемся. Кстати, у меня имеется ответное предложение. Хочу передать в ваше прямое руководство резервную армию. Попробуйте навести в ней порядок. Вычистить, как авгиевы конюшни. — Гиммлер удивленно вскинул брови. — Да, да, мой друг. Никто, кроме вас и СС, не сможет сделать это лучше. Тем более что после вчерашних событий я не склонен доверять ни одному генералу вермахта. И потому резервная армия должна находиться в железных и надежных руках. В ваших руках, мой друг.

Рейхсфюрер слушал домашнее выступление старого партийного товарища с горькой усмешкой. Он отлично сознавал: сменив контроль над сверхсекретным вооружением на мифическое руководство проштрафившейся армией, он существенно теряет ту полноту власти, которой добивался столько лет. Но другого выхода на данный момент не было. Либо сдаться на милость «Борова», либо распрощаться с жизнью. Гиммлер выбрал второе.

— Я справлюсь с этим поручением, господин рейхсмаршал.

— Другого ответа я от вас и не ожидал, друг мой.

«Неужели “Боров” начнет торговаться с союзниками? — неожиданно подумал рейхсфюрер, почти уже не вслушиваясь в пространную речь Геринга, непрерывным потоком льющуюся из его уст. — А почему бы, кстати, и нет? Теперь у маршала авиации есть с чем к ним идти. Но опять же при условии, что он действительно хочет закрыть Западный фронт. А если нет? Если он решил продолжить войну на два фронта? Кто знает, что скрывается в хитрой голове этого толстяка… Однако в любом случае мне теперь нужно искать новые пути к отступлению».