— Да, — глухо отозвался генерал. — Какие у нас потери?

— Еще не знаю.

— Так выясните!

Спустя полчаса Тейлор докладывал:

— Более двухсот человек убитыми. Столько же тяжело ранеными. Второго батальона больше практически не существует. Сэр, что это было?

Монтгомери оставил в покое головной убор, поднялся, оправил китель:

— Прекратите истерику!

— Но, сэр…

— Немедленно вывезти с позиций всех раненых. Проверить наличие действующего оружия. Погибших предайте земле. Словом, наведите порядок. А я лечу к Эйзенхауэру. Да, и приведите всех в чувство. Всё.

Армстронг получил осколочное ранение в левую руку. Тейлор встретил его в санитарном пункте. Тот, увидев полковника, встал с кушетки:

— Мне уже сообщили о происшедшем.

— Вам нужно было уехать вчера. — Тейлор кипел от злости. — Зачем вы остались?

— Довести расследование до конца. Но после сегодняшних событий его результаты, чувствую, никого не заинтересуют. Поверьте, полковник, мне искренне жаль, что так произошло. Тем более я и сам пострадал.

Они вышли на свежий воздух, который после бомбардировки трудно было назвать свежим. Пахло гарью, кровью, смертью.

— Этот налет — результат предательства. — Тейлор повернулся к американцу: — И предатель сидит в вашем штабе.

— В вас говорят злость и ненависть. А также бессилие.

— Какая, к черту, ненависть?! Бросьте, Армстронг. Я на войне не первый день и знаю, что иногда здесь происходят такие вещи, которые и в голову не могут прийти нормальному человеку. Да, бывают случаи, когда в схватку друг с другом вступают свои же части. Только это происходит крайне редко, и виновник быстро выясняется. А здесь другой случай.

— Аргументы.

— Пожалуйста! Мы должны были начать наступление. И центром удара должен был стать второй батальон. Тот самый батальон, на который свалилась ваша авиация. Тот самый батальон, которого теперь нет. Всё! Наступление обречено. Как вам такой аргумент?

Армстронг поморщился. Рукав его кителя почернел от крови.