— Эт-т точно. Мужики говорят у Макарчыка двадцать пять гектаров. Одной пашни восемнадцать.

— Да-а-а. Это не мои шесть. Обзавидуешься.

Левон вновь не выдержал.

— Чего несете? Давно отобрали у «американца» землю. «Наживается иностранец на советской земле».И постройки в райцентр перенесли. Сам Макарчык до семьи в Чикаго уехал.

— Интересно — это кто же такое придумал: наживаться на наших суглинках…

Помолчали. Сменились часовые. Снова выпили.

— А вот скажи командир: правда или нет, но люди говорят, будто Англия и Америка приказали Сталину хлеб с беларусов не брать?

— Да точно. Скажи. Я на кирмаше тоже слышал: польские начальники скоро приедут и проверят, чи правильно нам, беларусам начисляют хлебопоставки.[60]

Валович в изумлении слушал, до чего додумались политики сельского разлива.

— «Вот это у народа фантазия! Кто ж до такого додумался? А отвечать-то что…? Правду? Типа:

вы, мужики, первый год на свете живете? кто для Сталина поляки? кто такие для него Америка и Англия?

Нельзя! Мы в пропаганде упор делаем на новую войну. СССР и западные страны должны начать воевать. И только тогда наши усилия, наша партизанская деятельность позволят создать независимую Беларусь. Говорить о слабости Запада не в интересах Сопротивления…».

— Савось, ты что нас вызвал о политике поговорить и пьянку устроить? — Валович решил уклониться от щекотливой темы.

— Что вы, паважаны пан, что вы! Як можна занятых людей беспокоить по пустякам?

— Давай тогда говори о своих «непустяках».

Крестьяне переглянулись, выбирая кому начинать.

— Такое вот тут у нас дело. — Савось, самый нетерпеливый и взрывной. — Солтыса надо бы поменять!

— Меняйте. Мы здесь каким боком?

— Так ён усё робиць як начальства скажа. Таму яно яго не дасць замяниць. И зараз надзея тольки на вас!

— Вот это дела. Выбирали значит они, а убирать должны мы? Шаноуныя спадары, вы ня ахренели часом?