1960-й катился к своему концу, и Феррари стал отвергать часто применявшийся в отношении него титул «Коммендаторе». Теперь он предпочитал, чтобы те, кто не смел называть его просто Феррари или — что было редко — Энцо, именовали его Ingegnere (Инженер). Новое обращение было обосновано присвоением Феррари в июле почетной степени инженера Университетом Болоньи — он оправданно гордился этим новым статусом, хотя на самом деле не был технически одарен и никогда, по утверждению таких людей, как Кити и Рокки, «не начертил ни одной линии».
Его друг и неофициальный биограф Джино Ранкати вспоминал связанную с этим историю, которая проливает свет на то, каким был человек, ежедневно принимавший важнейшие решения в компании. По словам Ранкати, его самого пригласили в Болонью вместе с Феррари — поприсутствовать на торжественной презентации почетного титула. Двое мужчин решили позавтракать перед поездкой в «Cavallino», где у них и разгорелась дискуссия о том, каким образом лучше преодолеть 40 с небольшим километров по Виа Эмилиа до Болоньи. Поначалу было решено взять одну из машин компании класса Gran turismo, но Феррари запротестовал, сказав, что это будет слишком явным хвастовством с его стороны. После долгих лет езды на скромных «Fiat», «Alfa Romeo» и «Lancia» Феррари, наконец, начал путешествовать по Италии на собственных машинах, но в тот день решил так не поступать. Пепино Верделли предложил ему воспользоваться старым «Peugeot 404» брата Лауры, который как раз находился в домашнем гараже. Феррари отверг идею, так как счел «Peugeot» неподходящей машиной для такого случая. В конце концов, какое впечатление произведет глава ведущего производителя экзотических автомобилей Италии, если явится на мероприятие на французском седане? Поезд также был отброшен по неясным причинам, а самолет не рассматривался вовсе, так как Феррари отказывался летать. Дискуссия все продолжалась. Наконец, решение было найдено. Транспортом был выбран «Peugeot», но по приезде в Болонью Феррари припарковал его в километре от университета, и весь оставшийся путь до него двое мужчин преодолели пешком под палящим болонским зноем!
Медленно и осторожно из тени понемногу выходил 15-летний Пьеро Ларди. Молодой человек, унаследовавший от отца выдающуюся челюсть и высокий рост, теперь был известен и Тавони, и Джероламо Гардини (коммерческому директору компании), и Бацци с Кинетти, каждый из которых бывал по приглашению в доме Лины Ларди в Кастельветро. «Поедем-ка домой длинной дорогой» — так Феррари сигнализировал коллегам о том, что возвращаться в Модену нужно объездным маршрутом. Вскоре тесный круг лиц, составлявших свиту Феррари, узнал, что второй сын Энцо стал полноправным участником драмы его жизни, хотя то, до какой степени он в конечном итоге повлияет на дела фабрики, оставалось загадкой. Других о появлении нового лица в окружении босса не уведомляли. На Гран-при Италии 1961 года Гаэтано Флорини, заведовавший продажами клиентам компании гоночных автомобилей, заметил Пьеро в толпе прилипал, окруживших его отца. Ошибочно приняв парня за