Это торжество стало особым случаем, ибо Энцо Феррари начал вести все более затворнический образ жизни и все реже мелькал на публике. Ноги подводили его, и путешествия стали для него практически невозможны. Большой дом на площади Гарибальди теперь напоминал склеп: Пьеро, его жена Флориана, их дочь-подросток Антонелла и мать Ларди, Лина, часто отсутствовали. Хотя на публике всегда казалось, что отец и сын близки, разлад между ними по-прежнему имел место, и теперь их редко видели вместе где-то, кроме как на деловых встречах.
Но дела гоночной команды по-прежнему оставались предметом одержимости Энцо. Бергер и Альборето остались в команде на сезон-1988, но машины «McLaren-Honda MP 4/4» выступали в каком-то своем, отдельном от остальных классе. Дело было не только в преимуществе «McLaren» по части моторов и шасси, кои продолжали превосходить по уровню все аналоги конкурентов, но и в составе их команды. Благодаря щедрым спонсорским выплатам от Marlboro, она пользовалась услугами Проста и Сенны. Француз и бразилец доминировали на всем протяжении сезона 1988 года. За продолжительный отрезок с открывавшего сезон в апреле этапа в Бразилии и до Гран-при Венгрии, состоявшегося 7 августа, они выиграли на двоих десять гонок подряд. Бергеру удалось финишировать вторым в Бразилии и Монако, но лишь по причине механических неполадок, случившихся у «Honda». Во всех других случаях «Ferrari» покорно отходили на третью-четвертую позиции, уступая красно-белым машинам первые места подиума.
В Маранелло воцарилась атмосфера безнадежности и упадка. Старик теперь почти полностью одряхлел. Он не мог ходить без помощи посторонних, и люди уже прознали, что у него отказывают почки. Казалось, что поражения на трассах истощают его еще сильнее. Модена, переживавшая теперь настоящий экономический бум и считавшаяся одним из богатейших городов всей Италии, все меньше и меньше внимания уделяла мистическому образу «Ferrari». В городе стали появляться новые предприятия по производству керамики, станков, продовольственных товаров и одежды, способные посоперничать по уровню благосостояния со знаменитым заводом в Маранелло. Старая дорога на Абетоне, где когда-то давно красные машины в туманные утренние часы рвались в сторону Формиджине на скорости под двести миль в час, теперь была усеяна новыми фабриками и запружена грузовиками и самосвалами. Город изменился, превратившись из запыленного уголка на задворках Италии в шумный и суетный центр коммерции. Новые высотные здания и жилые компексы с апартаментами выросли вокруг старого автодрома, который теперь готовились превратить в парк. Среди груд щебня, собранных бульдозером, одиноко высилась лишь башня с контрольным пунктом. Почитаемое фанатами место рождения Scuderia Ferrari, ее первый гараж, находившийся на Виале Тренто и Триесте, теперь разбирали по кирпичикам, чтобы воздвигнуть на его месте отвратительного вида многоэтажный гараж, в котором также должна была разместиться новая городская штаб-квартира гоночной команды. Историки и энтузиасты от автоспорта в один голос протестовали против сноса старого здания, утверждая, что оно является достопримечательностью итальянской автомобильной индустрии, но его демонтаж продолжился. Многие винили в этом бесчувственного Пьеро, но снос здания санкционировал лично Энцо.