Кинетти согласился отдать автомобиль предполагаемому музею в долг. Он был в курсе того ажиотажа, что царил среди коллекционеров Ferrari по всему миру — из-за него машина, о которой теперь шла речь, стоила, вероятно, около миллиона долларов, а то и больше. Но старому другу он предложил сделку: 40 тысяч долларов должны быть выплачены четырем благотворительным организациям, в том числе бедным детям Маранелло — города, в политической жизни которого, как и в Модене, главенствовали коммунисты, а потому частной благотворительности в нем не знали. Феррари стал упираться. Он заявил, что заплатит не более 30 тысяч. И ни центом больше. Кинетти не мог не развеселиться, услышав его слова. Перед ним находился 90-летний смертельно больной человек, и человек этот был готов — более того, он жаждал — торговаться за несколько долларов. Прошло столько времени, а он совсем не изменился: старый мошенник, с состоянием в как минимум 40 миллионов долларов по прикидкам Кинетти, стоял одной ногой в могиле, не выпуская из рук свои лиры. Сделка. Сделка всегда на первом месте. Это было типичное поведение Феррари, и Кинетти в последний раз вступил в эти базарные торги, которыми полнится итальянская жизнь. Наконец, им удалось достичь соглашения, и двое мужчин расстались, став ближе друг другу, чем были все последние годы.

Конец наступил совсем тихо, воскресным днем 14 августа 1988 года на площади Гарибальди. У его постели, по неподтвержденным свидетельствам, находились Пьеро и Флориана. Прошел незамеченным тот факт, что перед смертью католическая церковь провела над ним обряд соборования.

Провел его дон Галассо Андреоли, он же руководил скромной похоронной церемонией, на которой присутствовали лишь самые близкие члены семьи Энцо. Хотя весь мир ожидал массовое излияние горестных чувств и громадную похоронную процессию, которой должен был ознаменоваться его уход из жизни, ничего подобного на деле не произошло. Было ли это исполнением его собственного желания или же поступить так показалось уместным его сыну, но о смерти Энцо Феррари не объявляли официально вплоть до того момента, как его тело поместили в фамильный склеп в Сан-Катальдо рядом с гробом его отца.

(Спустя тридцать дней после смерти в громадном Дуомо Модены постройки XIII века прошла похоронная месса. Среди огромного количества пришедших было много видных личностей, в том числе наследник Fiat Джанни Аньелли.)

Все было кончено, вот такой странноватый, разочаровывающий конец был у жизни, успевшей охватить большую часть истории автоспорт как такового. Его здоровье стремительно ухудшалось последние месяцы, и скорый конец был ожидаем. Несмотря на то что его разум оставался трезвым и ясным до последнего дня, могучее тело давно одряхлело под тяжким грузом долгих лет жизни.