Он кидается к нам. Пытается отобрать у Стеллы оружие. Ему это не удается. Однако Лео встает между нами, закрывает меня собой. Пока эта семейка хочет разорвать друг друга в клочья, я вдруг понимаю еще одну вещь, которая поражает до глубины души. Лео думает… что все убийства совершала Стелла?

То есть он…

Проклятье!

Ева…

Безликая! Вычеркнутая! Мертвая! Даже для собственного брата?

Пока Стелла и Лео безмолвно выясняют отношения, я поднимаю фотографию Евы и вкладываю ее в свободную руку адвоката.

– Ева жива, – шепчу я, сжимая его пальцы на фотографии. – Она жива, Лео…

Оторопело моргнув, Шакал рассматривает снимок девушки – моей ровесницы, – которая внезапно ожила и никак не могла быть сфотографирована в моем возрасте, ведь умерла она, еще будучи подростком. Более того… в уголке снимка есть год. Я прикусываю губы в надежде, что Лео все поймет, что он тоже узнает сестру, осознает, какую игру ведет Стелла, и ощутит заложенную в моих словах правду.

Лео не успевает открыть рот, как в комнату прибегает Глеб. Судя по глазам, белобрысый действительно никогда не видел этой комнаты. Поморщившись, он панически заявляет:

– Вокруг резиденции куча машин! В том числе полицейских!

Виктор усмехается, чуть приподнимается на локте, и я тихо уточняю у него:

– Ты же говорил, что разрешения не дадут.

– Друзьям разрешения не нужно, – прыскает он смешком, вытирая с лица кровь.

– Скажи всем, чтобы не смели их пускать, – рявкает Стелла.

– Вряд ли они у вас спросят. Они думают, что вы меня убили, ведь я не позвонил. И перевернут весь дом, пока меня не найдут, – смеется Виктор сквозь кашель. – А еще вы паршиво подбираете персонал, – добавляет он, и я вспоминаю, что в резиденции есть его крысы, а значит, сюда вот-вот нагрянет недовольная толпа.

Лео молча разглядывает фотографию. Скорей всего, сходство Евы и Ренаты кажется ему игрой воображения, ведь внешность его сестры здорово изменили. Пусть и остались настоящие черты, но они не сразу заметны.

Я и сама до сих пор не верю.

Но она жива.

Без сомнений.

Это намного сложнее принять человеку, который больше десяти лет считал сестру мертвой, однако…