— Он, — прошептала она.

Как раз в этот момент матрос обернулся и встретился с ней глазами. На какое-то мгновение их взгляды слились, и Лидочка испугалась, что он прочел ее мысли, но матрос вдруг весело подмигнул ей, и Лидочка непроизвольно улыбнулась ему в ответ — такая у матроса была широкая и открытая улыбка веселого негодяя и пьяницы.

Матрос тут же забыл о хорошеньком личике, увиденном в толчее — не для этого он здесь был, — он был охотником на беззащитную дичь мужского пола.

И как только он выпустил Лидочку из поля зрения, она кинулась к подошедшему Ахмету:

— Это он, Ахмет, миленький, это же он!

— Что с тобой, не волнуйся.

— На нас смотрят, — с осуждением сказал молодой татарин.

— Он отнял у Андрея портсигар. Вон там, в правом кармане!

— Какой портсигар, объясни.

— Когда они схватили и повели Андрея, он отнял у Андрея портсигар, его надо обратно взять.

— Украл, да? — спросил второй молодой татарин, подойдя к ним.

Ахмет смотрел на нее удивленно, и Лидочка прочла в его взгляде вопрос, можно ли говорить о каком-то портсигаре, когда Андрею грозит смерть.

— Это самая ценная вещь! — чуть не кричала Лидочка, которой казалось, что без портсигара Андрей бессилен, никогда не вернется к ней. — Это подарок Сергея Серафимовича!

— В карман положил? — спросил Ахмет.

— Я видела, в правый карман. Ахмет, миленький, у меня есть деньги, сколько хочешь, я все отдам — пойди купи у него портсигар, объясни, что это память об отце…

— Если подойти, — сказал молодой татарин, — то плохо. Он подумает — какой ценный вещь, сразу не отдаст и еще смеяться будет, он пьяный, он русский, я знаю, какой подлый.

— Иса прав, — сказал Ахмет. — Просить нельзя.

— Не просить — купить!

— Попробуем иначе, — сказал Ахмет и обратился к Исе с вопросом по-татарски, тот пожал плечами и тут же пошел прочь.

— Ну что? — спросила Лидочка.