— Кто-то на заходе разжег костры, — Эшунка поднял его ночью.

Далекие огоньки, казалось, занимают всю равнину. Только путь на восход оставался свободным. Если у каждого из костров находится по несколько человек, то людей там собралось в несколько раз больше, чем в семье длинноногих.

— Они не знаю о нас, иначе не развели бы огонь.

— Но узнают завтра, когда увидят притоптанную траву.

Эзуми понимал, что брат прав, не спрятать следы пребывания на равнине сотен человек. Если бы не женщины и дети, то они бы уже через день скрылись в горах. А теперь остается надеяться только на удачу.

— Избавимся от шкур для шатров и мешков из кожи, так мы пойдем быстрее.

Не помогло. Медленно, они движутся слишком медленно для того, чтобы оторваться от преследователей. Фигуры их стали отчетливо видны уже к полудню следующего дня. Но что он мог требовать от изможденных людей, они идут настолько быстро, насколько позволяют их силы. У них не осталось времени закопать еще одного умершего ребенка заречных длинноногих, высохшее тельце просто оставили в траве.

— Что-то не дает им двигаться быстро, они должны бы уже догнать нас.

Эшунка был прав, темнокожие приближались медленнее, чем могли бы. Может и с ними идут женщины и дети?

Вот и ущелье с протекающей по ней небольшой рекой. Эзуми с мужчинами замыкали отряд. Темнокожие буквально наступали на пятки и у охотников длинноногих появилась возможность их разглядеть.

— Они что-то несут в кожаных мешках, — раздался чей-то голос.

И в самом деле, у каждого второго на руках тяжелый груз. Остальные держат по два копья, с черными наконечниками — из камня, или белыми — из кости. Одно копье свое, а второе принадлежит тем, кто сейчас опустил мешок на траву и смотрит на них неверящим взглядом. Понятно, почему преследователи не смогли ускориться.

Колонна длинноногих втянулась в узкий каньон. Эзуми почти успокоился, если и нападут, то они смогут отбиться, Как оказалось, радовался он преждевременно. Идущие впереди остановились, а затем повернули назад, все сгрудились на одном месте, началась толчея.

— Там нет выхода, — Эшунка пытался перекричать крики возмущенных женщин.

Камень на камень. Острые края резали пальцы, но кто обращает на это внимание, когда семье грозит опасность. Самое узкое место прохода скоро перегородила рукотворная насыпь, настолько высокая, что за ней мог стоя укрыться взрослый мужчина. Мокрый от пота Эзуми прислонился к ней спиной, вовремя он вспомнил, как Энзи когда-то заставил их перегородить замерзшую реку санями и бревнами, и пусть под ногами у них не лед, а твердый камень, насыпь защитит их.