— А кто мудрить будет?

— Непосредственно Рожанский, я ему рассказал что знал про стержневые лампы и автоэлектронную эмиссию. Ведь у него уже с полсотни не самых глупых радиоинженеров трудятся, надеюсь, где-то за год он что-то работоспособное сделает, а там…

— А мне вот что интересно, — в разговор вмешалась Оля, — а почем все эти ваши художества выйдут? Все эти высокие технологии очень, конечно, греют душу, но как насчет бюджетов? Я это почему спрашиваю: ни один из вас на следующий год финпланы мне так и не приволок.

— Гуля, — внезапно в голосе Ирины возникли странные нотки, — дай пинка нашей экономной подруге, я тебе потом отдам. А сейчас тащи меня к себе в больничку: чувствую, что уже пора. Даже очень-очень пора!!!

Три года назад Пантелеймон Кондратьевич неожиданно для себя самого занялся, как он сам называл свою работу, «выращиванием картошки», причем в должности «временного исполняющего обязанности». Вдобавок такие обязанности исполняющего, за которые — если их исполнить не лучшим образом — недолго и до высшей меры социальной защиты доисполняться. Но спустя год он не только избавился от приставки «врио», но и обзавелся орденом Ленина. Хотя сам искренне считал, что большую часть работы сделала комиссар Девятого управления. Так искренне считал, что — по его представлению — и комиссару такой же орден был вручен. Причем вовсе даже не «за картошку»…

То есть картошка тоже сыграла очень важное значение, но чтобы республика в голодный год смогла произвести даже чуть больше шести миллионов тонн ценного клубня, пришлось столько всего переделать! Мужик — он везде мужик, и работать он будет — тут другого слова не подобрать — героически, если будет уверен, что за этот героический труд получит и героическое вознаграждение: можно сколько угодно рассказывать этому мужику про «светлое будущее», но куда как лучше это самое будущее ему просто показать. И показать прямой путь к его достижению…

И вот «показывать светлое будущее» как раз и начали присланные Девятым управлением люди. В каждом из семидесяти пяти районов республики появилось по две-три, а иногда и больше машинно-тракторных станций, но главным — в плане «светлого будущего уже сейчас» стали даже не трактора и автомобили, а поставленные на каждой МТС небольшие электростанции. Большей частью работающие на дровах, но были поставлены и три гидроэлектростанции мощностью около тысячи киловатт каждая! То есть гидростанции выстроили уже к осени, но свет в домах — в селах, где МТС устроены были — появился еще весной. Не во всех домах, поначалу только в школах и, где были, фельдшерских пунктах, но там мужикам, которые подписали обязательство по сдаче картошки (причем по цене очень немаленькой, за живые деньги) — тем мужикам пообещали свет осенью уже провести. А в деревнях, где МТС не было, электричество пообещали уже в следующем году — но опять лишь в тех весках, где обязательств по сдаче картошки было подписано «достаточно»…