А полякам — не помогло совсем: когда к концу июня немецкая армия допинала французскую до Дюнкерка, британцы вывезли к себе исключительно французов…

Валентин с Петрухой принялись, начиная с ранней весны сорокового года, «обустраивать советскую власть» в новых областях Белоруссии. На самом деле примерно полторы сотни офицеров из института Слащева занимались постройкой разнообразных «оборонительных сооружений», а товарищ Климов усиленно пинал Первого секретаря Белоруссии на предмет «срочного околхоживания» бывших помещичьих имений. Местные мужики на работу в эти поместья не желали идти принципиально (как и в любые другие колхозы), так что пахать и сеять приходилось привозимым из Особого Боровичского района «старшим школьникам». То есть это были все же не настоящие школьники, а ребята, школу уже окончившие, лет по семнадцать-восемнадцать и довольно неплохо освоившие нехитрые сельскохозяйственные инструменты типа тракторов, сеялок и сажалок. Причем в основном все же сажалок: по Олиному совету всю доступную землю засаживали картошкой.

Картошка — фрукт в целом неприхотливый, если бы не мелкие особенности ее выращивания: кусты нужно окучивать, к тому же и не один раз. Однако вручную окучивать её было долго, да и некому было этим заниматься, а гусеничные трактора для такой работы в поле не годились. Вот и приходилось Петру Евгеньевичу до хрипоты ругаться с Пантелеймоном Кондратьевичем на предмет «приоритетной передачи во временные колхозы (именно так именовались выездные бригады боровичан) тракторов» уже Минского завода. С одной стороны «по Конституции» белорусское правительство имело полное право самостоятельно распоряжаться продукцией завода так как он был выстроен на деньги белорусского бюджета (точнее, на выручку с продажи картошки государству в тридцать втором году) и считался «республиканским предприятием», а с другой — все оборудование заводу поставило Девятое управление. К тому же и «временные колхозы», несмотря на то, что в них работали «приезжие», тоже считались белорусскими — но тракторов, и в особенности тракторов колесных стране остро не хватало и республика могла за них получить много различных благ от других республик…

— Пантелеймон Кондратьевич, — убеждал его Петруха, — если ты мне дашь сейчас эту жалкую тысячу тракторов, то несколько миллионов мужиков увидят своими собственными, что в колхозе он сможет заработать гораздо больше, чем ковыряя сохой свою жалкую делянку. А не дашь — он увидит, что на его огороде урожай получается больше, чем на колхозном поле. Ты что, решил среди новых граждан антиколхозную агитацию развернуть?