— За что Героя?

— Сложно объяснить, но если исключить многочасовые лекции, к тому же понятные максимум полудюжине физиков на планете, наши электростанции — это на девяносто процентов результат её работ. Которые мы с Валерой, конечно, немного творчески переосмыслили, но основу заложила именно она. Любое здание должно иметь под собой надежный фундамент, а вот научный фундамент АЭС выстроила как раз она.

— После наших разговоров, а особенно после тридцать седьмого года, я довольно внимательно слежу за вашей наукой. И чем занимается Зинаида Васильевна, представляю, — Сталин вдруг лукаво улыбнулся. — Героя-то присвоить несложно, а вот поймет ли она сама, за что ей будет присвоено это звание?

— Я уверена… а знаете, вы ведь правы, человек должен понимать за что его награждают. Но года через два после того, как она начнет работу у Хлопина… Вы все же указ о её награждении приготовьте, а я скажу вам, когда она уже сама все поймет.

— Значит, договорились. Стесняюсь спросить, — Иосиф Виссарионович уже не скрывая улыбки «процитировал» любимое присловье Ирины, — вы в Москву приехали чтобы только похвастаться достижением своим или у вас еще вопросы остались?

— Вопросов к вам — нет, не осталось. Так что поеду я, надо к войне готовиться.

— Вы все так уверены в том, что война вот-вот начнется… Ольга Дмитриевна что-то о сроках начала войны говорила нового?

— Мы думаем, что она начнется летом следующего года. В начале лета, но точной даты никто не знает. Даже Гитлер не знает, поэтому нужно быть готовым в любой момент. А чтобы быть готовым… Светлана Юрьевна считает, что по крайней мере два генерала окажутся совершенно не готовы: Власов и Павлов. А если их оправить укреплять, скажем, границу с Монголией, то германская граница от этого станет лишь прочнее и надежнее. Мы все в Девятом управлении с ней согласны, но если вам интересно, почему Света пришла к таким выводам, то она может вам соответствующую записку подготовить. Интересно? Я ей вашу просьбу передам…

Валентин первого сентября тоже запустил кое-что интересное: огромный пресс, на котором ковались заготовки для коленвалов харьковских мотов В-2. Мотор этот был, по сути «дизельным вариантом» все того же германского БМВ-6, и для него — как и для прототипа — коленчатый вал делался «сборный», из кучи отдельных деталей, поскольку технологии первой половины двадцатого века не позволяли изготовить для него монолитную заготовку. То есть позволяли, если эти технологии правильно применить, предварительно «собрав» их в единый технологический процесс — и вот инженеры первого экспериментального под Валиным руководством это сделали. То есть пока еще не до конца сделали, мощности первого пресса не хватало — но ее хватало для того, чтобы делать заготовки для «усеченный версий»: шестицилиндровых В-3 и В-4. Как раз в середине сорокового инженеры уже в Ленинграде довели харьковский В-3 до приемлемого уровня, получив В-4, и даже стали на базе этого мотора делать новенький танк…