— Вопросы тут, наик, задаю я. Вник?

— Так точно.

— Этот вот, — показал рукой на связанного Михаила капитан. — с вами?

— По факту — да. Реально — незнакомый, мутный пассажир. Сегодня днём тут, в городе, мы его взяли. Говорил много, но подозрения вызывает.

— Знаешь — кто это?

— Никак нет. Представился Михаилом, говорит — железнодорожник, машинист.

— Михаил, значит? Ну-ну. Пойдём-ка, Фёдор, с нами, покажу вам что, наик. И ваши непонятки наик развею. Я вижу, вы не из этих… — махнул рукой офицер в сторону Михаила.

— Так, войска. Договоримся так, наик. Никто из вас не пытается сдристнуть и не делает нехорошего. А мы, — обвёл он рукой своих бойцов, которых, к слову, оказалось семеро. — ни в кого, наик, без предупреждения не стреляем не жалея боезапас. Там, у нас, и потолкуем. Как вам?

— Обещаем быть тихими, тащ капитан. — ответил за всех Срамнов.

— Добро. Гриневич, веди. Сипаков, Стромынский — подхватите гомордофила, наик. Не каждый день такие трофеи…

Сложив руки на головах, вся команда направилась за бойцом с ПНВ, откликавшимся на фамилию Гриневич. Остальные вместе с капитаном шли сзади, таща на себе огрызавшегося Михаила и труп гомордофила. Последним из лесных шёл Аслан, бубнивший что-то себе под нос на своём, со связанными сзади руками. Толкнув в сторону доску в заборе, Гриневич полез в дыру, поманив идущего за ним Срамнова.

— Лезь за мной. Только без фокусов давай.

Все — и лесные, и сопровождающие их бойцы вышли к выротой яме, где собрались остальные бойцы капитана. Двадцать восемь человек — насчитал Фёдор. Под светом фар, направленных с бэтра, построились, вперёд вышел капитан.

— Меня зовут капитан Звиад Гамишвили. Без интерпретаций, наик — они уже порядком подъзаебали. Я теперь за них в лицо бью, сразу. Мы, — снова обвёл он рукой с вытянутым указательным пальцем. — кадровая часть российских вооружённых сил. Этой информации для вас пока достаточно, наик. Теперь давайте за мной. Сипаков! Ну-ка, волоки сюда Окулиста!! — показал он на спелёнутого верёвкой Михаила.

Фёдор глянул на капитана непонимающим взглядом.

— А ты что думал, наик? Знакомься, блин — Окулист это. А вот, земляки, его подельщики! — откинул брезент капитан.

На земле лежало шесть трупов. Одеты они были в камуфляж, изорванный пулями. Нагнувшись было к ним, мужики отшатнулись. Настолько ужасными были лица трупов! Шеи мертвецов были аккуратно надрезаны, чтобы избежать превращения, но головы-то, головы!!! Людьми то, что лежало под брезентом, можно было называть с большой натяжкой. Головы были деформированы, огромные надбровные дуги прикрывали маленькие глаза, рты — нет, всё же пасти — напоминали бульдожьи. Точно так же, как и у этих замечательных, добрейших псов, у трупов из этих пастей торчали длинные жёлтые, покрытые налётом клыки. Черепа тварей были лысые.