— Какое на тормозах, ты что?! — выпятил глаза Иван и подавшись от Аслана. — Ведь Кутин… как сказать… ну, считай, их Статую Свободы цинично, нагло изнасиловал, так понятно? А она ведь у них за мать…

— Про мать не надо! — резко пресёк объяснение друга Аслан — по чеченским понятиям худшего оскорбления, нежели поминание матери в сесуальном контексте — не было.

— Хорошо, прости. — поднял руки Иван. — Но ты понял, да? Вот поэтому никакого спуска на тормозах уже не будет. Ты прикинь, сколько народу там, — закатил глаза к потолку Дарбаев, — к Аллаху направилось? Нет, брат. Что-то будет. И будет — плохое. А мы, значит, с тобой в этом во всём поучаствуем.

— Ну и ладно, такой судьба. — согласился Аслан.

— Ну и ладно. — кивнул Ваня. — Пошли, пройдёмся. Чаю попьём — на халяву раздают, по бутеру съедим? Да я тут и наших много кого встречал — Сулима, Ахмеда. Пошли!

— А пошли. — поднялся в рост Аслан.

Следующий час друзья шатались по залу, встречая товарищей, сослуживцев, братаясь, знакомясь, обмениваясь новостями и мнениями. Аэропорт гудел, галдел, дымил — вроде как ничего страшного в мире не происходит. И Аслан, наблюдая всё это, снова подумал — бардааак.

Часам к двум ночи «омоновцев», которых не отгрузили с утра, отправили грузовиками в Гудермес, а чуть позже, минут через сорок, приземлились три гражданских борта. Один за другим.

— Ваши, скорее всего. — кивнул на выруливающий лайнер «Красноярских авиалиний» Иван.

Аслан пожал плечами — да кто знает?!

— Красноярские! — хмыкнул Дарбаев. — Откуда они здесь? А вон смотри — вроде Катырова «дворец», не?

Аслан прильнул к тёмному стеклу, разглядывая большой белый самолёт с флагом ЧРИ на хвосте. И видно плохо… но не спутаешь.

— Он. — подтвердил догадку друга Алкоев.

— Я и говорю. Значит, сейчас Сам прибудет. Давай прощаться, брат. Когда теперь свидимся…

В народе о личном самолёте президента ходили легенды, но мало кто лично, в отличии от Аслана, поднимался на его борт. А Аслан не только поднимался, но и не раз сопровождал Катырова в его вояжах. Лайнер был, конечно, шикарным. Отделка из настоящего красного дерева, лучших сортов кожи, дизайнерская мебель, душ, кабинет — ну а почему нет? Президент — лицо республики, и то же самое можно сказать о его самолёте. Но народ реагировал на любое проявление роскоши негативно — в республике разруха, в горах люди до сих пор как в каменном веке живут, а тут такое… Осуждая, кивали головами старики, и опираясь на сучковатые посохи, закатывали вверх глаза и трясли пальцем, видимо, призывая проклятия на голову молодого Президента. Накаркали?