Поэтому, желая оттянуть неизбежное и злясь на себя и этот страх, Аслан курил в стороне. Тут-то, лоб в лоб, он и столкнулся с полётной бригадой своего, назовём его так, рейса. Бригада была русская: два пилота, в годах уже, усталые, серые лица. Молодой бортинженер, тощий, высокий, нескладный, форма на нём висит — однозначно, что-то не так со здоровьем, подумал, глядя на него Аслан. Хотя… с плохим здоровьем к ним — туда — не берут, значит, конституция такая. И две бортпроводницы — женщины в годах, тоже осунувшиеся, усталые. Видно — люди не спали, и снова в полёт. Это нехорошо, если так. Дополнительный фактор…

Глядя на курящих Аслана с Дамиром, старший из пилотов — видимо командир — подошёл к ним. Аслан сразу заметил: пиджак накинут на левой плечо, а лётчик баюкает замотанную кое-как полотенцем или чем-то там руку.

— Слушай, любезный, дай закурить, а? — обратился к Аслану пилот.

— Пожалуйста. — протянул ему пачку, выщелкнув сигарету, Аслан. — Ты с этого самолёта, да?

— Ага. Командир экипажа. Кирилл. — протянул ему правую ладонь лётчик и Аслан пожал её.

— Аслан. А это — Дамир. Что с рукой? — кивнул на неё Алкоев.

— Ты не поверишь. — глубоко затянувшись и выпустив дым, ответил тот. — Какой-то… придурок в туалете напал. И, блядь, укусил. Укусил, понимаешь?

Аслан кивнул, мол, понятно. Затягиваясь, командир продолжал:

— Чаем напоили так, что еле до уборной добежал. Я только к писсуару, а этот… мудак — сзади. Толи накркоман… наверное, да, наркоман. А кто ещё? Весь какой-то задрипанный, помятный, обдроченный, морда дикая, глаза не мигают… И вялый какой-то, координация движений — никуда. Я его, в общем, оттолкнул, тот отлетел — и снова на меня. И вот, — показал он замотанную руку, с кровавым расплывающимся пятном под тканью, — куснул, сука!

— Война, отец. — щёлкнув в сторону окурок, пояснил своё видение произошедшего Халдаев. — В такое время у людей крышу сносит. Я тебе говорю — я знаю. И наркоманом не надо быть — разум потеряешь.

— Ты как — лететь сможешь? — задал волнующий его уже вопрос Аслан.

— Да херня. — отмахнулся лётчик. — Сейчас вон поднимемся на борт, и девчёнки, — кивнул он на кутающихся в форменные кители стюардесс, — обработают. Буду как новый. И доставлю вас, вояки, лучшим образом — прямо в пекло. Пошли, у нас коридор не вечный. С нами охрана пойдёт — истребители из Гудермеса, так что… Пошли.

Поднимаясь по ступенькам эскалатора в пугающее чрево самолёта, Аслан припомнил сегодняшний разговор с отцом и то, что ребята из «нефтяного» — Ванькины друзья — о ходячих мертвецах рассказывали, и разум тут же соотнёс все эти разговоры с только что увиденным. Но, будучи прагматичным чеченцем, Аслан тут же погнал эти мысли прочь — сказки это всё. Война — она всё объясняет.