А потом идти к месту крушения самолёта. К тому же и этот прозрачно намекал в своём желании «помочь», что идти надо. В хорошем раскладе можно что-то найти из нужного Аслану — может одежду какую, может оружие. А то и пожрать отыщется. Кроме того, неплохо бы изыскать какую-никакую ёмкость, чтобы воды вскипятить. Не дело из болота хлебать. И, безусловно, найти что-нибудь вроде ремней или проводов. Ведь только при их помощи он может скреплять брёвна плота.

Затем, нужно снова идти за дровами. Ближайшие все островки обнесены ещё вчера, поэтому лезть придётся вглубь болота. И надо торопиться — ещё пара дней в этой трясине, и скудные подножные ресурсы иссякнут.

Так значит, плечо. Ну, с помощью Всевышнего… Аслан снял куртку, присел и ещё раз внимательно ощупал правой рукой повреждённый сустав. Дело плохо — отёк увеличился, а вот боль — притупилась. Кто его знает, может в этом и нет ничего хорошего. Итак, если предплечье зафиксировать, то в локте рука сгибается, как и должна. А теперь — поводить плечом вперёд — назад. Фу, бестолку. Прощупал снова, а затем — здоровое плечо. Ну вот, почуствуйте разницу. Очевидно, что нужно просто поставить сустав на место, а как? А если вот как попробовать: обратным хватом взяться вон за тот толстый сук, встав ногами на нижний, а затем, отпустив правую — здоровую — руку, держась только левой, спрыгнуть? В этом случае туловище всем своим весом надавит вниз и кто знает?! Военно-полевая травматология какая-то, дикарская. Но другого варианта почему-то не вырисовывается.

А чего откладывать неизбежное? И Аслан забрался на дерево. Взялся руками за сук, так, чтобы плечевая кость было строго перпендикулярна земле, и, стоя на потрескивающем нижнем суку, отпустил правую руку. Неизвестно, как бы всё закончилось, спрыгни он сам, но природа помогла — нижний сук не выдержал, треснул, придав необходимую резкость. Резкая боль пронзила больное плечо, там что-то хрястнуло, и Аслан грохнулся кобчиком об землю. Ушибся, но это мелочи, всё же мох внизу, а не камни. От боли потемнело в глазах, стали расплываться круги. На лбу выступила испарина. Но отдышавшись, Аслан попробовал пошевелить плечом, и — хвала Создателю — рука задвигалась. Больно до чёртиков, но дело сделано. Теперь отлежаться, отдышаться — и вперёд, к самолёту.

Ныло долго, и Аслан уже было подумал что повредил руку ещё хуже. Но время шло; и то ли он привык к боли, то ли сама боль начала отступать. Полегчало. Не так, чтобы совсем попустило, нет; но Аслан смог думать о чём-то ещё, кроме чёртовой боли. Так пролежал он пару часов, может больше, кто знает? И всё бы ничего, но как только начинает пригревать солнце, звереют поганые болотные комары. И так тошно, без них, а с ними вообще никуда. Руки отсохнут отгонять, и ни дым, ни русский мат — ничего не помогает. Так и ноют над ухом, суки! А время не резиновое — его не растянешь; надо идти. Вон туда, откуда приполз он. Стиснув зубы, Аслан поднялся на ноги. Прикинув, закатал штанины. Раздеваться, чтобы снова не намочить свою одежду, он не рискнул — сожрут. Аслан подхватил еловый ствол, из тех, что притащил вчера, выбрав какой покрепче. Затем так крепко, как только мог, он примотал к его комлю свой нож с помощью шнурков. Получилось странное изделие — с одной стороны, как бы посох, без которого в болото не ходи; с другой стороны, получилась примитивный протазан. Подкинув своё импровизированное оружие в руке и поймав, Аслан покрутил его здоровой рукой и в принципе остался доволен. Кого он встретит там, у места крушения?!