Такой вот и вышел у них в тот раз разговор: начали за здравие, а закончили — за упокой. А с утра — снова идти…

* * *

Спускаясь со ступенек храма после воскресной литургии, Фёдор с Иваном и Ильёй нос к носу столкнулись с Политычем. Старик исхудал, но пытался казаться бодрым — улыбался.

— Политыч! Чего ты здесь?! Баев же чётко сказал — лежать, из дома не выходить. — вылупил глаза Срамнов.

— А чего уж? Мочи больше нету. Воскресенье. Все люди — как люди, а я один, взаперти. — отговаривался Степан Политыч. — Ить не помираю же. Ходить-то могу. Вот, пришёл.

Все четверо неспеша побрели в Вельшино через Могильцы, обмениваясь последними новостями. Пару дней встали морозы, и снег хрустел под ботинками и валенками, дышалось легко. Слово за слово, Иван с Ильёй оторвались далеко вперёд, а Фёдор брёл со стариком, подстраиваясь под его неспешный шаг. Политыч покашливал — видимо, дало осложнение на лёгкие, и Срамнов качал головой, поглядывая на старика. Иван с Ильёй оторвались далеко вперёд.

— Сам себе враг, Политыч. Баев на тебя все антибиотики извёл, а ты крендяеля тут выписываешь. Отлежался бы, околемался бы окончательно. Как бы хуже не стало.

— Сплюнь, язык собачий! — цыкнул на него Политыч. — Сам, вон, поди да полежи. А я не могу больше.

— Ну, я тебе не нянька, отец…

— Вот то-то. Ша. Без сопливых скользко.

— Ну, смотри…

— Да смотрю. Без очков уж смотрю.

— Да ну!

— Х** гну. Ты лучше скажи мне, что Русков-от говорит. Слышал я, рейды эти ваши свернул он пока снег не сойдёт?

— Ага. Свернул. — кивнул Федя. — Нереально стало ходить. В округе, считай, всё обнесли. Топливо с трассы повыкачали. Волчёк говорит — на зиму хватит, если экономно расходовать. А дальше забираться… Темнеет рано. А по снегу — даже и на лыжах — быстро не набегаешь, да и не вытащишь нечего. Раньше на телегах вывозили, а как снег выпал — опа, а саней-то и нет. И никто не чухнулся заранее.

— Ничё. Справим сани-от. Справим. Дак значит, всё — считай, до весны безработные?

— Казалось бы. Дел-то хватает. С завтрашнего дня в патруль идём, да и по строительству Русков наказал помогать. Кроме того, Политыч, Аслан по тактике и огневой подготовке взялся нас подтянуть, так что занимаемся. Ты тоже, как околемаешься, давай присоединяйся.

— Вон оно что. Ну и как он, Аслан этот?

— Нормальный мужик. К Папе его подселили. Они там душа в душу, хлев у них там. Нормальный мужик, знающий. По нашим делам — бесценный.

— Да наслышан уж. Ну и славно. Поболе нас стало. И ты, Федька, таперича, вместо меня, старшим, значит, поставлен.