— Ну это ясно, а каким боком тут Маша, Царство ей Небесное? — удивился Иван.

— Небесное либо нет — тут ещё разобраться предстоит. После всего озадачил я всем этим отца Александра. Спрашиваю его: как думаете, отче, вот мы знаем, что ходуны — тела без души, а призраки — души бестелесные. Так, говорю? Он порассуждал немного, говорит — так. И, говорю, бывает, что призрак может в живого человека вселение сделать, как мы знаем. А, допустим, в ходуна отчего не может вселиться призрак? А он мне: а отчего не может? Может. Тут я присел! И долго рассуждали мы с ним о такой возможности. Отец Александр — больно мудрый батюшка. И историю мне рассказал одну, что вроде как давно, в советские ещё времена, был у него насельник один, а до того был он на приходе где-то в Сибири. И вроде как тот столкнулся с таким делом. Помер, мол, мужик, а на следующий день прямо из морга явился к чужим людям. А там дед был, да помер давно уже. И вроде ведёт себя — чисто тот дед, а личина — мертвеца… Насельник тот, что батюшкой там был, значит, куда надо обо всём доложил, через что и пострадал. С прихода его сняли, ну и в конце, в монастырь попал… Ну, теперь дотумкали, бездари?!

— Не, чего-то непонятно всё это, бать. — покрутил башкой Папа. — Ты конкретно скажи, а Маша тут где?

— Экий ты болван всё же, Сашка. — удивился вопросу Политыч. — Не было и нет никаких Смертных Вдов, мужики. Случай колдуйский в другом: дух вселился в мертвицу, и дух сильно злой. Оттого и порезала она весь хутор. А теперь про Машу. Та, кого мы так звали, в первые дни ещё померла, если не до них. А вот дух, что вселился в неё, был уже другим. Оттого и дела её такие были, что навсегда запомнятся. А вот как вышло так, что при этом память жизненная у неё сохранилась — это вот вопрос…

Все в изумлении примолкли, нервно закуривали, качали головами.

— Ну ты, бать, силён! — похлопал по голому плечу старика Фёдор. — Пока мы там, ты тут словно Шерлок Холмс, всё выправил.

— Дак ведь интересно мне было: отчего так? И вот, Бог помог.

— Теперь понятно, откуда дар этот был у неё. — вставил Сева Ким. — Это многое объясняет.

— Это — да. — кивнул Политыч. — Но крайний, кто убедил меня, был татарин, который новый врач, с Баевым….

— Рашид? — напомнил Федя.

— Да, вот он. Он же ведь этот…. Которые трупы в моргах потрошат…

— Патологоанатом. — помог ему Сева.

— Точно. Вот он и осматривал Машино тело перед похоронами. Мы ведь ещё боялись тогда, что встанет… А я к нему подошёл потом, покурили. Я, говорит, ничего такого сказать не хочу, мол, новый человек, а только померло не вчерась еёное тело. Давно, говорит, уже померло…