Дождь разбудил профессора еще до рассвета. Мощные капли барабанили по крыше, а ветер раскачивал деревья за окном и гудел где-то на чердаке. Все живое попряталось в укрытия от непогоды. Альберт Борисович выглянул на улицу и посмотрел на часы. Поразмыслив мгновение, он вернулся в кровать и через три минуты снова захрапел.

Когда Таня очнулась, на печке уже стоял заваренный чайник и кипела кастрюля с водой. Наставник хозяйничал на кухне, готовя завтрак.

– Сколько времени? – сонно спросила девочка, с трудом открыв глаза.

– Девять почти…

– Девять? А мы не…

– Дождь моросит, ночью гроза шла. Смысла нет сейчас идти. Подождём, пока небо развеется, и тропа подсохнет заодно. Время у нас еще есть.

Ждать пришлось два дня, дождь временами ненадолго затихал, а затем снова превращался в ливень. Профессор с интересом изучал карты, найденные Таней, пил крепкий чай и задумчиво смотрел в окно. Мысль о том, что долгожданное убежище уже совсем близко, все время донимала его.

Наконец, небо очистилось от туч, и путники снова собрались в дорогу. Тане не хотелось покидать этот дом на берегу реки, но наставник был непреклонен. Пока Хаимович забивал едой свой рюкзак, девочка решила сходить к реке и набрать флягу в дорогу. Но как только Таня перешагнула порог, так тут же вскрикнула от неожиданности.

Ученый схватил автомат и с замиранием сердца подкрался к окну, с ужасом ожидая увидеть на улице Беркута со своей бандой. Но к удивлению людей вместо врагов на поляне прямо перед домом паслись три лошади. Вернее, один конь и две кобылы, которые спокойно щипали сочную траву.

– Альберт Борисович, смотрите! – радостно закричала Таня.

– Да вижу, вижу, не напугай их, – наставник вышел из дома, с опаской озираясь по сторонам.

Додж глухо заворчал, принюхиваясь к лошадям. Хаимович стал медленно приближаться к животным, вдруг черный жеребец фыркнул, заржал и отбежал на несколько шагов. То же самое сделала и молодая кобыла коричневой масти. И только большая белая лошадь осталась на месте, невозмутимо продолжая свою трапезу.

Профессор вспомнил, что положил в рюкзак коробку сахара-рафинада и спешно вернулся в дом за приманкой. Через минуту доверчивая лошадь уже лакомилась из рук человека, пока ученый вел ее в конюшню. Альберт Борисович на скорую руку накинул на шею кобылы веревку и привязал ее к столбу. Лошадь покорно повиновалась. Это было спокойное и кроткое животное, давно прирученное человеком и чутко понимающее, что от нее хотят.

Хаимович торопливо занялся снаряжением их нового транспорта. Но так как делал это в первый раз, то очень долго возился с седлом и поводьями. На его удачу, лошадь покойно переносила неумелые движения человека.