— Эй, фриц, ты давно здесь сидишь? — спросил он.

— Майн готт! Майн готт!

«Черт, я же по-русски спрашиваю!»

С трудом подбирая немецкие слова, Аркадий снова задал тот же вопрос.

— Я Штюрп, Вальтер Штюрп, — ответил немец. — Я дезертир. Партизаны расстреляют меня. Я жду смерти.

— Пр-роклятье! — воскликнул Аркадий и с утроенной яростью замолотил в дверь.

Костик стоял перед отцом с рюкзаком за спиной, в просторной крестьянской одежде.

— Значит, не останешься? — еще раз спросил полковник.

— Зачем же оставаться, если можно улететь? — с недоумением сказал Костик.

— Хорошо. — Полковник опустил голову. — Вот тебе, пакет. Здесь адреса. Обратишься к этим людям. Они тебя не оставят.

— Нас не собьют? — пряча пакет, спросил Костик.

— Не знаю.

— Значит, нет полной уверенности?

— Война! — грозно сказал полковник, страдая, что ординарец слышит этот разговор.

— Ладно, я рискну, — торопливо заговорил Костик. — Только ты позаботься о маме. Переправь и ее. У тебя есть еще самолеты?

— Макарычев! — крикнул полковник.

Маленький нос появился на пороге и с готовностью ответил:

— Здесь!

— Заводят мотор?