— Так точно.

— Проводи его, — полковник кивнул на Костяка.

— О маме, о маме не забудь. Я жду ее.

Костик пошел к двери.

— Давай, — сказал ему Макарычев. — Я сейчас.

— Ну, что тебе еще?.. — проворчал полковник, смахивая со щеки слезу.

— Что делать с этими… с полицаем и фрицем? Не брать же их с собой!

Полковник задумался.

— Отпустить так отпустить, а шлепнуть так шлепнуть, — проговорил Макарычев. — И вся канитель тут.

— Да ну их к черту! — крикнул полковник, внезапно озлобляясь. — Делай, что тебе приказано.

— Понятное дело, шлепнуть надо. Не отпускать же! — и с этими словами Макарычев закрыл дверь.

Аркадий всю ночь не спал.

Время от времени он принимался молотить кулаками в дверь, но по-прежнему никто не отвечал ему.

Ночь была потеряна.

Под утро Аркадий ощутил сквознячок и, припав к двери, обнаружил внизу щель.

Когда стало светать, он увидел в эту щель поле и самолет, стоящий совсем недалеко — метрах в пятидесяти. Аркадий видел, как к самолету пронесли кого-то на носилках. Около самолета бегал летчик, освобождая машину от креплений.

Потом Аркадий услыхал, как заработал мотор.

Наблюдая за погрузкой раненого военного, он не заметил, как к машине подошли еще двое. Один из них был парень с маленьким носом — Макарычев. Второй сначала показался Аркадию незнакомым, но, вглядевшись, он узнал и его: это был Костик Павловский.

Так последний раз пересеклись дороги Юкова и Павловского.