Грудь у нее вздымается и опадает, в глазах отчаяние. Я отворачиваюсь и смотрю на дорогу, залитую лунным светом.
– Ты забываешь, что есть еще один вариант развития событий, – говорю я.
– Какой?
– Если мы проведем операцию, а пациент умрет…
Воцаряется молчание, мы обе представляем себе последствия. Сомневаюсь, что они позволят Анне убить еще одного члена их семьи и выйти сухой из воды.
– Ну тогда мы должны сделать так, чтобы этого не случилось, правда?
44
Анна
Я думала, что люди преувеличивают, когда рассказывают, как душа отделилась от тела и наблюдала за ними со стороны, но последние несколько часов прошли именно в таком мутном состоянии. Я смотрела, как делаю безрассудные, рискованные вещи, и умоляла себя остановиться, но продолжала только беспомощно наблюдать: меня заставляло передвигать ноги отчаянное желание вернуть Зака домой.
Продумав наш план и поделившись им с Шаббарами, мы с Марго приехали в больницу в половине одиннадцатого, прошли через задний вход западного крыла и немедленно приступили к работе. Надев медицинские маски на рот и нос, чтобы скрыть лица, мы предприняли все те же меры безопасности, что и во время операции Ахмеда Шабира. Мы вычеркнули одну из операционных из расписания, чтобы нам никто не помешал, и перекрыли коридор, ведущий к ней, знаками об уборке. Мы приготовили каждый инструмент и аппарат, который нам понадобится, и все препараты, которые смогли достать, не вызвав подозрений. У Марго и правда талант к тому, чтобы брать то, что ей не принадлежит.
Осталось только дождаться, когда приедет пациент.
Я жду в операционной в компании двух мужчин, которых мистер Шаббар отправил с нами, чтобы убедиться, что мы не отступаем от плана, и слушаю тиканье часов и нервный перестук своего сердца. Я узнаю голос того, что стоит слева, – он ехал со мной в машине на встречу с Фахимом. Они оба крупные, с такого же оттенка бронзовой кожей и темными волосами, что и у Фахима. На них больничная форма и маски, которые мы дали им, чтобы скрыть их личность при входе в больницу. Мне отвратительно то, что они наблюдают за каждым моим действием, везде подозревая подвох, но они нам нужны, чтобы успешно расставить ловушку дежурному анестезиологу. Как бы мне хотелось, чтобы сегодня это был не доктор Бёрке.
Я прокручиваю в голове план и не перестаю представлять себе все, что может пойти не так. Только теперь, когда шок постепенно уступает место утомлению, я понимаю, как быстро мы всё это спланировали. Если бы только у нас было больше времени, чтобы убедиться в надежности плана. Но сегодня похитители знают, что я собираюсь провести ночь в больнице, больше такого шанса не будет. А судя по виду пациента, без операции он не проживет и недели.