Попрощавшись с Палмером, я вышел из кафе и сел в машину. Мой рабочий зуд никак не заканчивался, и стоило этим воспользоваться. Я погнал обратно к месту аварии машины Армана Ларе.

Мимо меня в какой-то момент протарахтел, выплевывая черные клочья дыма, давешний трактор семейства Перкенсонов.

Подъехав к развилке, я заметил, что почти никого не осталось: гидроплана и фургона уже не было, ограждение с лентой стояло на месте, а вот зеваки разбежались, и машины разъехались, дабы обсудить меж собой «жуткий случай на курорте». Только патрульный джип еще стоял, и полицейские продолжали беседовать с оставшимися гражданскими.

Но не это меня интересовало: если машина ехала с горы по такой узкой дороге, наверняка эта дорога небольшая и ведет в некое место, откуда эта машина пропащего доктора выехала. А там стоит и расспросить про Ларе. По меньшей мере, где он останавливался, с кем общался. Все эти совпадения не случайны, это было явно. Но вот как это все связано меж собой, нужно выяснить.

На самой развилке я уверенно свернул вправо и поехал по опасной, узкой, извилистой дороге.

Дорога была потрескавшаяся, без разметки, и буквально через метров семьсот я увидел сбитый дорожный столбик и черные следы протектора колес прямо на крутом повороте.

Вообще, несмотря на мою бесшабашную отвагу, которая так забавляет мисс Линсдэйл, ехать по узкой ленте дороги, прикрытой со стороны обрыва какими-то невнятными, пусть и бетонными столбиками, было как-то не по себе, это слишком сильно отличалось от широких и продуманных улиц Нью-Фауда. Каждый раз я слегка сжимался, ожидая, что из-за поворота покажется огромный грузовик и притрет меня к камням. Или случится осыпь прямо на дорогу.

Правда, при взгляде на асфальт можно было понять, что по этому пути ездят крайне редко.

Один раз я увидел на каменной скальной площадке деревянный сарай с заколоченными окнами и полустершейся вывеской: «Харчевня Кайло Берты».

Проехав километров около пяти, я уже начал сомневаться в том, что эта дорога куда-то ведет. Наконец я заметил, что это так называемое шоссе уходит в черный, узкий и неосвещенный тоннель.

Я немного притормозил, хотя и так ехал не быстро, и включил фары. Из тоннеля выпорхнуло несколько летучих мышей, черными тряпками разлетевшись по щелям и уступам скалы.

Как-то все это начинало меня нервировать, но я отважно надавил на акселератор и медленно въехал в темноту.

Сердце гулко колотилось, а негромкий звук мотора отдавался гулким эхом, как в колодце. Я решил закрыть окна и поехал дальше. Тоннель казался бесконечно длинным.