…Я откинулся на спинку заднего сиденья и, когда машина отъехала, устало закрыл глаза. По какой-то странной связи мне вспомнилось, как однажды я поцеловал руку женщине, ставшей потом моей женой. Она ласково потрепала мне волосы и сказала:

— Вадим, это устарело.

Мне пришлось тогда съязвить:

— Вероятно, согласно принятому нынче стандарту, я должен был просто повалить тебя на диван. Извини, Люба, но мне захотелось только поцеловать твою руку.

Мою иронию она приняла за сальную шутку, хотя и была неглупой женщиной. Она сказала со смехом:

— Ты с головой ушел в свою живопись и ничего другого не видишь.

Это значило, что я не смыслю в жизни. Я подумал, что, вероятно, и в самом деле не смыслю в жизни. Наверно, это оттого, что я просто не думаю о смысле жизни. Я принимаю жизнь такой, какой она мне дается. Вот и все…

— А ты почему перестал смеяться? — спросила Юлька, с тревогой всматриваясь в его лицо. — Я сказала что-нибудь не то?

— Нет, все правильно, — ответил Вадим. — Все правильно, Юлька. Впрочем, не знаю, уж очень ты бесхитростная. Другая на твоем месте промолчала бы обо всем этом: женщине положено… и все такое.

Слова его прозвучали излишне всерьез и слегка озадачили девушку. Вадим свел все к шутке:

— Смотри, Юлька, сделаешь из меня кумира на свою голову.