Йакит беззастенчиво разглядывал ее невысокое даже по человеческим меркам тельце. Несмотря на то, что длинный толстый хвост описывал вокруг его бедер твердую восьмерку, ей было трудно смотреть на обнаженного йакита в ответ с тем же любопытством.

– Просто поверить не могу, что ты здесь! Я думал, это байки все, что в долину приведут человека. И уж тем более не ожидал, что именно тебя назначат провожатым…

– Си-Тэ, будь тише, – сказал Ти-Цэ.

Си-Тэ расхохотался. А Помона все же не сумела удержать пожирающий взгляд, когда услышала знакомое по рассказам Ти-Цэ имя.

– Ты почему по родной земле как по вражеской территории крадешься? Если хочешь познакомить человеческого Посредника со здешними местами, и уж тем более – с населением, то так не пойдет.

– Тебя забыл спросить. Все по порядку. И я на службе, не забывай. Я должен обеспечить Помону жильем, а потом уж… к вам выйдем.

Си-Тэ вскинул брови.

– Только не говори, что ты не зайдешь по дороге к Ми-Кель. Ваше древо ведь в двух шагах, а загнившая аллея… Да брось, что с тобой? Ми-Кель будет вне себя от восторга, никто ведь не ожидал увидеть тебя здесь на целый год раньше!

– Вне себя она будет точно, – холодно сказал Ти-Цэ.

Си-Тэ улыбнулся странной, виноватой улыбкой, от которой у Помоны свело желудок. Но подумать о том, где она уже могла видеть подобное выражение лица, времени у нее не было: ее как током било напряжение, которое исходило от Ти-Цэ.

– Зайди к ней сейчас, не будь дураком. – Си-Тэ отошел обратно к своему древу. – То, что ты здесь, новость громкая. Понимаешь?

Ти-Цэ сверлил сородича непроницаемым взглядом до тех пор, пока он не исчез в ветвях. Он прошептал что-то на однозначно не человеческом наречии. Помона попыталась воспроизвести этот звук, но не сумела, и спросила, что это значит.

– Не повторяйте за мной. Не хотелось бы, чтобы введение в культуру йакитов началось у вас с богатого наследия ругательств.

– Ты о чем?

– Он расскажет. – Взгляд Ти-Цэ был по-прежнему прикован к древу Си-Тэ. – Проклятье. Если он увидит, что я все же ушел, он или его супруга все расскажет Ми-Кель. – Он покачал головой. Помоне ничего пояснять было не надо: она не понаслышке знала, как быстро разлетаются слухи и сплетни в тесно населенных местах. – Ми-Кель никогда мне не простит, если узнает о моем прибытии из чужих уст.

Ти-Цэ застонал и оглянулся на Помону. По его лицу было понятно, что он не собирался брать ее с собой к Ми-Кель. Но теперь выбора у него не было.

Он зажмурился, с трудом подавил извержение бурлящих в нем чувств и резко развернулся на пятах в другую сторону. Его шаг был таким широким, что Помоне пришлось ускориться до бега.