Альтенхоффен прилежно исполнял свои ежедневные репортерские обязанности: теперь, когда опустели антенны, кому, как не старой доброй американской газете, подавать на стол эту грязь, даже если она готовится под копирку на пишущей машинке, а шрифты для заголовков вырезаются из картофелин.

В первое время еще ловились станции, вещавшие в коротковолновом диапазоне, обрывки и ошметки случайных радиолюбителей по всему миру. Радиопацан на танкере у побережья Коста-Рики истерически блеял над судовым передатчиком ровно двадцать четыре часа на английском, испанском и языке, который Радист назвал аж-жутьным. Чем страшнее становилось пацану, тем чаще он рассказывал родителям из Юмы, Аризона, о том, как все нужно было делать по-другому: знаешь, мама, ну это, ой, не бросать школу, как папа говорил… получить инженерную лицензию, не разбивать тот «мер…».

Сообщение оборвалось в полночь на середине этого блеяния и больше не возобновлялось.

Лучшие доклады приходили с евангелистской станции в Кито, Эквадор. Два юных миссионера из Кливленда, водитель автобуса и парикмахерша, приняли назначение в эту церковь, рассчитывая на приятный тропический отпуск. Теперь они были одни, то есть вдвоем, на вершине горы Кито, в шаткой радиобашне под названием Божья Жердь. Радисту удалось даже некоторое время поговорить с девушкой. Ее звали Дорин, и она сказала: из того, что они могут разобрать в передачах, приходящих на их, хвала Господу, возвышенный церковный канал, везде происходит одно и то же: вся магнитная память уничтожена: ленты и диски, мейнфреймы и бэкапы; все цифровые чипы всмятку; нации в смятении, люди в безбожном отчаянии. Через некоторое время девушка начала лить напыщенный елей:

– Скоро, воистину скоро явится сияющий трон из яшмы и сердолика, и двадцать четыре старца в цветистых коронах жидкого золота и прекрасных…

– Я тя прошу, До-ри-ин, – пришлось встрять водителю автобуса, – у нас тут катастрофа, прости господи, а не салон красоты у тебя на проспекте.

Передачи из Кито увяли на третий день. Только краткая непостоянная информация от их собственных усыхающих контактов. Никаких пророческих проповедей.

– У всех садятся батареи, – объяснил Радист. – Я и сам на дне, как пьяный абориген в овраге. Нужен генератор постоянного тока.

В городе имелась дюжина дизельных альтернаторов, и можно было запустить несколько старых двигателей. Но они не умели выпрямлять ток – ни постоянно, ни временно. Новости день ото дня тускнели, толпа же на склоне росла и становилась все норовистее. Еще и поэтому Алиса поставила машину так, чтобы потом быстро уехать, и все время поглядывала на эту толпу в зеркало заднего вида.