— Ну поболтай, поболтай. Перед смертью все равно не наговоришься.
Рид решает не оставлять это без внимания:
— Ты хочешь убить меня, только чтобы я не растрезвонил всей Джакарте о том, как ты любишь плавать. Ребята, слышали эту историю?
Рид решает ничего не оставлять без внимания.
Если он не выкрутится — его убьют. Как говорит Нирмана, которая любит оценивать шансы, у него их один к… сорока? Пятидесяти? В общем, удручающая математика. Тем более вряд ли Нирмана когда-нибудь еще ему что-то подсчитает.
Неуместное горе взрывается в голове ледяной волной. Он сжимает зубы под зевок Деванторы:
— Ребятам неинтересно.
— С чего это ты взял, хитрюга?
— Ты все равно все переврешь. — Девантора приспускает с носа солнцезащитные очки, чтобы посмотреть на него в зеркальце заднего вида, пока водила медленно едет между рядами блестящих машин на крытой парковке.
— Возможно, я не удержусь, — выплевывает Рид, глядя ему в глаза, — и прифантазирую, что ты сдох.
— Господи, ты выглядишь жалко. Ребята,
И эта отсылка окончательно приводит Рида в бешенство. Он не помнит, когда в последний раз выходил из себя настолько, что это даже не получалось скрыть.
— Я твоим мудакам и тебе, выблядку, сейчас по лицу подтвержу, ты меня понял?!
— Как грубо. Не обижайтесь на него, друзья, — у Деванторы расслабленный тон, от которого у Рида чешутся зубы. Он откидывается на сиденье, удовлетворенный тем, что вывел Рида из равновесия. Урод. Рид представляет, сколько бы удовольствия ему доставило перекинуть наручники через подголовник и задушить сукиного сына. — Пак Рид считает необходимым поделиться перед смертью всем, что скопилось в его безмозглой голове.
БМВ выкатывает с парковки на оживленную улицу. Сейчас полдень и вся Сети-Буда стоит; чтобы выехать из города, им понадобится не меньше пары часов, — и Рид неожиданно для себя осознает, что он любит мертвые пробки Джакарты.
Мертвые, как он сам в перспективе.
Так себе каламбурчик.