Сквозь боль — черт, увалень снес ему пол-лица — Рид слышит: «Подними его», а потом стонет, когда стул снова ставят вертикально — вместе с его помятыми костями и мотающейся головой.

— Надеюсь, — говорит с другого конца стола Басир, — мы друг друга поняли. Попробуем еще раз.

— Я… не понимаю… — хрипит Рид, с усилием поднимая голову, чтобы смотреть старому ублюдку в глаза. — Не понимаю, о чем вы, пак Басир. — И растягивает губы, которых не чувствует, в улыбке. — Я был один.

Рид не собирается отдавать кому-то другому возможность выдать этим умникам по пуле в лоб. Нетушки. Не-а.

Черта с два.

Он сделает это сам.

Правда, для того, чтобы сделать это, ему придется выбраться отсюда живым. А для того, чтобы выбраться отсюда живым, нужно отвлечь Басира от желания его прикончить, а там уж он что-нибудь придумает. Какая удача, что была одна вещь, которая, как он знал, злила Ольбериха Басира намного больше, чем Эйдан Рид.

— И прежде чем вы скажете своему мистеру Большому Кулаку побеседовать со мной еще раз, — Рид языком проверяет целостность зубов, — могу я тоже поинтересоваться? Есть кое-что, что давно меня гложет. Прямо спать не дает.

Струя дыма растворяется между ними в воздухе, на несколько мгновений скрывая лицо Басира. Рид наудачу добавляет:

— Без шуток, я хочу кое о чем спросить.

Он видит, что Басир смотрит на него скучающим, скептическим взглядом. Потом все-таки ведет плечом, и Рид принимает это за разрешение. И, облизав мокрые от крови губы, спрашивает:

— Я вот с самого начала не могу взять в толк — почему? — Он даже вперед подается. — Почему вы так погнались за скрижалями, если вы его ненавидите?

Они оба понимают, о ком он говорит. Лицо Басира меняет выражение: возможно, Риду наконец удалось удивить главу Картеля. Запишите ему в портфолио.

— Значит, Эчизен тебе рассказал. — Басир медленно поворачивается в кресле, постукивая пальцами по столу. — Что ж, предысторию ты знаешь.

Рид не может догадаться, что у того в голове, но выглядит Басир почти отрешенно. Некоторое время он молчит, будто погрузившись в свои мысли, — но черт знает, стариковская ли это ностальгия или пауза, прежде чем приказать выбить Риду зубы за то, что тот слишком много знает.

— Интересно, — наконец произносит он задумчиво. — Знаешь ли, даже Девантора не в курсе.

— Один — ноль в мою пользу. Даже два — ноль, — добавляет Рид, вспоминая про фиаско мудака в порту. — Но правда, пак Басир. Вы хотите их — что? Показательно сжечь? Выставить на площади Свободы перед национальным монументом и облить керосином? Ха-ха, смотри, как я могу?