— Выбрался из наручников.

— А. Вашей секретарше надо внимательнее следить за своими канцелярскими принадлежностями.

— Ненавижу эту твою способность выбираться живым из самых безнадежных ситуаций.

— Я этим знаменит.

— Ты знаменит своей дурной прической, не путай. — И поднимает вторую руку. И в этой второй руке у него второй пистолет. Который смотрит на Рида. Последний кривится: ну, от Деванторы стоило ожидать. — Будет прекрасно смотреться на надгробии. — Затем он говорит: — Опусти пистолет и останови машину, Лукман. Иначе я его прикончу.

— Хочешь — стреляй, — хмуро, но безразлично говорит тот. — Мне без разницы.

— Эй, я думал, мы поладили, — напрягается Рид.

Лукман ему не отвечает, одновременно объезжая затор на дороге и держа Девантору на прицеле. Вот многофункциональный же мужик! Жаль только, что они, видимо, все-таки не поладили.

— Так, значит, ты не с Церковью… Но тогда кто тебя купил? — Девантора задумчиво облизывается. Поперек лица у него стекает кровь из разбитой головы. Красные волосы, красное лицо, руки, сжимающие пистолеты, тоже в крови, — ну чисто фотка на рекламный баннер «Приезжайте в Джакарту». — Триада? «Аль-Шамед»? «Коршуны»? Кто?

Рид пользуется паузой, чтобы посмотреть в окно. Видимо, в какой-то момент Лукман свернул на север и съехал с шоссе: они постепенно приближаются обратно к главной улице Сети-Буды, снова к Хамайма-Тауэр. Стекла у них снова подняты — в Джакарте невозможно ездить с открытыми окнами, — и звуки вокруг глухие, но Риду кажется, что впереди происходит что-то странное. Дорожная динамика нарушена: кто-то выходит из машин, люди идут слишком быстро, оглядываются, слишком многие разговаривают по телефону. Рид прислушивается: ему кажется, что где-то что-то бухает, как огромный молоток.

Чем ближе они к повороту, тем больше и больше это похоже на…

— Эй, пацаны…

— Я не работаю с отбросами, — цедит Лукман. — Так что, если ты думаешь, что я кому-то продался, ты плоховато меня изучил, Девантора.

— Ребята…

— Ты сам знаешь, что мне плевать на деньги.

— Тогда что? Я одного не пойму. Ты хренов рыцарь, Лукман, и этим мне нравился, так что объясни мне, прежде чем я вышибу тебе мозги…

— Ребята, не хочу прерывать, но…

— Сначала делай, потом хвались.

— И куда же делось твое уважительное «господин»?

— Да послушайте…