Арройо хладнокровно отмечает: если вдруг Девантора встретится с Ридом еще раз, одного из них больше никогда не найдут. Остается надеяться, что к этому моменту он сам будет далеко от Индонезии, чтобы ему не пришлось потом описывать это в отчете.

— Максимум, что я смогу, — поджечь тебе волосы, — злость пропадает так же внезапно, как появилась, и у Деванторы снова скучающе-светский тон. — Хана причесочке, но ради родины можно и потерпеть, правильно? «В синем с россыпью звезд полосатый наш флаг»!

По долгу службы Арройо встречался с уймой отморозков, но самой жуткой категорией всегда оставались те, кого при должном разбирательстве отправляли не в тюрьму, а в психиатрическую клинику. Судя по досье Деванторы, никто никогда не хотел должным образом с ним разбираться. Здравого в нем было только…

— Тошнит меня от американцев. Ну, что там по моей сигаретке?

… Да ничего в нем здравого не было.

А может быть, это все клоунада. Или нет? Говорить с Деванторой — как стоять на балансире или вслепую вести машину.

Впрочем, Арройо все равно держится так, будто бы внутри этой комнаты за последние пять минут не случалось ничего, кроме взаимно приятных шуток, и не торопясь встает.

В пачке еще половина плюс пластмассовая зажигалка. Вкладывая Деванторе в зубы сигарету и поджигая ее, Арройо думает, что, будь его воля, он бы и на метр к нему не приблизился. Но это жертва на алтарь призрачной возможности, что Девантора решит пооткровенничать. Первая, но не факт, что последняя.

— Итак, — говорит он, когда Девантора с наслаждением делает первую затяжку. — У меня есть пара вопросов. Буду крайне благодарен, если вы пойдете на контакт.

Девантора вытягивает ноги, сверкая грязными босыми пятками, и впритык смотрит на Арройо, сильно затягиваясь. Когда он так втягивает щеки, его лицо совсем перестает быть человеческим.

— Надо же, нормальное курево. Я думал, ты подсунешь мне какой-нибудь «Кэптан Блэк», — задумчиво глядя на сигарету в своих пальцах, говорит Девантора. — Я даже сказал себе: эй, Девантора, если этот парень даст тебе «Кэптан Блэк», это вонючее дерьмо, да еще и с вишней, — проломи ему кадык! А ты вон… нормальный парень, оказывается.

Он делает еще одну затяжку и весело смотрит на него снизу вверх:

— Оглашай свои вопросики, Эдди. Я слушаю.

* * *

Где-то между очередной попыткой найти радиоволну, с которой бы его не кумарило, и что-то съестное в машине Салима Рид замечает движение. Сперва темную фигуру: она мелькает в пустых окнах недостроенного лестничного пролета, потом мелькает еще раз — ниже, потом снова, а следом фигура вылетает на улицу и оказывается Кирихарой.