— Он равнодушен. — А потом добавляет: — Средняя машина.

Сурья — вот уж где всегда есть место манерам! — благодарно кивает и сдает назад, и в следующий раз Кирихара видит его уже выезжающим между «Хаммером» и «Брабусом» со стороны Боргеса.

А потом происходит нечто. На самом деле у этого нечто есть название, но в первый момент Кирихара настолько обескуражен, что не сразу может понять, что именно видит. Ему кажется, что дорогу заполняет муравьиный рой: черный с белыми и красными вкраплениями.

А потом вспоминает. Действительно, и где же это он мог видеть такую цветовую гамму?

— У нас пополнение, — кисло замечает Салим, — вот только этих еще не хватало.

Федеральную трассу заполоняют мотоциклы.

— Чего? — реагирует голос Зандли на суматоху. — А, птички?

«Птички» на поверку оказываются байкерами из клуба «Коршуны». Полсотни колес шуршит по асфальту, вокруг — байкерские безрукавки с красно-белой эмблемой и шлемы. Кирихара сглатывает умеренно нервно. Ох, было бы хорошо, если бы у них не осталось ничего личного.

Слышится голос Рида:

— А чего ты на меня смотришь! — А потом куда-то в сторону: — Я, что ли, их привел?.. Да пошел ты, Сурья!.. Да знать я не знаю, чего они приехали! Слушай, спроси у Деванторы: помнится, это он последним громил их клуб.

— Сурья недоволен? — интересуется Салим.

— Да! — рявкает Рид. — Что?.. Не буду я это передавать, иди в жопу.

— Ты чего так злишься?

— Я не злюсь, — голос Рида становится капризным. — Он просто навязывается. А я не люблю навязчивость. Убери его отсюда? И этих заодно.

— Как вы слышите, они оба недовольны. Блин, закрой окно, он уже достал.

За этим увлекательным диалогом о том, что кого не устраивает, Кирихара пропускает, когда с его окном равняется один из мотоциклистов — они как раз нагнали машины Церкви, и теперь черные с красно-белым куртки верхом на железных конях плывут в неспешном потоке со всех сторон.

Кирихара поворачивает голову.

Арктика приветливо ему улыбается.

— Боргес, — тут же произносит Кирихара. — Извиняюсь, Боргес, но у нас проблема.

Тот, все еще прислушиваясь к нытью Рида, поворачивает голову. И почти сияет: