Людской поток вынес ее к ограде набережной, кто-то сильно толкнул ее в бок, заставив оторваться от созерцания огненной розы в груди, – или в сознании – и Фатима огляделась. Вокруг плотным поток кружили люди, толпа постоянно шевелилась, кто-то протискивался вперед, кто-то, увидев достаточно, лез обратно, голоса людей, разные языки, сирены и крики полицейских слились в какую-то адскую симфонию, но она не слышала ничего, кроме настойчивого зова в груди. Кто-то звал ее, кто-то требовал, чтобы она пришла, но кто и куда? Если бы она знала.

Впереди показался просвет, и она нырнула в него, оказавшись у самой ограды, отсюда был отлично виден противоположный берег, залитый светом прожекторов, так что Фатима невольно отвлеклась от своей внутренней жизни. Ворота посольства были открыты, наверное, сотни полицейский сновали туда-сюда, что-то показывали друг другу и врачам прибывших карет скорой помощи. Она присмотрелась, раненых не увидела, а вот трупы выносили один за одним, накрытые простынями тела, пристегнутые к каталкам. Было в этом что-то такое жуткое, что до нее наконец дошло: все и правда случилось, она и правда побывала там, в этой адской мясорубке. Но сейчас она стоит здесь, а те, кто еще недавно был с ней под одной крышей, покидают здание вот на этих каталках с закрытыми лицами.

Смерть не так страшна, если смотреть ей в лицо, подумала она, но мало кто отважится на это, вот почему люди закрывают лица мертвым, не понимая, что тем самым лелеют свой страх. Что там, под этими белыми простынями? Нет, не лицо смерти, она уже сделала свое дело и ушла, повернулась спиной, но даже в спину ей смотреть страшно, потому что там, под простынями – неопределенность, неизвестность, которая больше всего и пугает людей. А вдруг смерть повернется, увидит тебя? И что тогда? Вот это самый страшный вопрос: что потом? Что там, после жизни? Куда уходит что-то, что заставляет мозг думать, сердце биться, и мышцы сокращаться? Что это за частичка, которая хранит наши мечты и сны, любовь и память? И чтобы не думать об этом, люди просто прячут пустые сосуды – тела, от своих глаз, потому что не думать человек не может, а некоторые мысли слишком страшны.

Интересно, вдруг подумала Фатима, наблюдая за этим жутким финалом вечера, а Роби уже обнаружили? Может, его уже тоже погрузили в одну из машин и увезли, а может, сейчас его только нашли или найдут. В любом случае, ей не было до этого дела, свои дела в том здании она уже закончила. На секунду она отвела взгляд от противоположного берега, чтобы пощупать карман на груди, да, оно было там, кольцо Роби, доказательство ее работы. Фатима рассеянно похлопала по карману, чувство не прошло, но она немного отвлеклась, наблюдая за происходящим на противоположном берегу. Люди вокруг толкались и оживленно обсуждали увиденное, как будто смотрели кино. Падальщики, подумала Фатима, смерть может быть работой, может быть наказанием, иногда спасением или проклятием, но уж точно не развлечением.