В большом и почти пустом зале ожидания международного аэропорта Праги среди немногочисленных полусонных пассажиров, ожидающих регистрации, этот человек ничем не выделялся. Неприметная одежда, опрятный внешний вид, а вот очки он снял, они остались в его прошлой жизни, когда он был Мартином, культурным и понимающим другом революции. Впрочем, какая теперь разница, кем он был, за свою жизнь он сменил немало имен и сменит еще больше, если будет на то воля Аллаха, а что до Мартина, так он умер, как и его друг, как и революция. Он провалил задание, он прекрасно это осознавал, но ему не было страшно, что он чувствовал, так это стыд и злость, если бы он только мог, он бы убил этого урода Томаша еще раз. Хотя, если на кого и стоило злиться, так это на себя, и самое ужасное, что Абу Хасан это понимал. Именно он был слеп и самонадеян, два самых страшных в его деле слова, они всегда вели к падению, и он исключением не стал. Он выстроил огромную башню, но проглядел, что фундамент с трещиной, и вот теперь эта башня рухнула, возможно, похоронив под своими обломками и его карьеру. Возможно. Этого он как раз не знал наверняка. И забегать вперед ему очень не хотелось, если бы он мог, он бы остановил время, если уж его нельзя было бы отмотать назад. Если, если. Любимое слово слабаков, а он никогда не был слабым, так что он твердо решил, что встретит то, что пошлет ему Аллах, с высоко поднятой головой.

Хотя, какие у него еще были варианты? Податься в бега? Смешно, он был частью огромного целого, и сеть эта опутала уже весь мир, не этим ли он так гордился? Так что мысли о побеге можно было оставить и похоронить вместе с Томашем и его революцией.

Просить пощады и унижаться, повиниться и сознаться в своих ошибках? Похоже, только это ему и остается, исключая первую часть, воин со сломанным мечом – уже не воин, он – жертва, так что, если он сломается и начнет умолять, жизнь ему точно не оставят. В его кругах ценили злость, жажду борьбы, жажду мщения, и сыграть на этом, пожалуй, единственный правильный выход.

Он узнал о том, что все рухнуло еще до того, как об этом заговорили в новостях, такой хитрый опытный лис, как он, всегда держал ушки на макушке, так что еще задолго до этого восхитительного рассвета он собрал свои немногочисленные пожитки и отбыл. У него всегда был план экстренной эвакуации, без этого никто не работал, поэтому, едва почуяв в воздухе запах дыма, Абу не стал дожидаться, пока появиться огонь, и земля под ногами начнет гореть. Быстро и четко он уничтожил все личное, протер весь домик моющей жидкостью, сжег старые документы, вещи погрузил в машину, которую Томаш так и не увидел в лесополосе, и был таков. В аэропорт он приехал уже без машины и без вещей, зато с новыми документами и в новой одежде. Пришло время «красной кнопки», он просто достал новую личность из потайного места и надел, как противогаз или маску в случае пожара.