– Никого там нет, даже сраного кота или птицы, – заключил один из охранников.

– А там что? Вон, впереди…

– Шифер с гаража, вроде, – ответил голос.

Что ж, подумала Фатима, это было смелое приключение, самое дерзкое из всех… Но она продолжала лежать неподвижно, едва дыша – воля и уравновешенность привели ее к вершине, да, не без помощи удачи (без нее битвы не выигрывают), но будь она дерганой и слабовольной, ее первое же дело стало бы последним. Я – удивительное целое, пришла вдруг мысль, хотя дрон летел к ней, ее жизнь повисла на волоске… но именно эта мысль и пришла к ней в эту секунду. Я – как инь и ян, соединение противоположностей, внутри – огонь, на поверхности – ледяной панцирь.

– Смотри, точно, шифер! – Жужжание подлетевшего вплотную дрона казалось оглушающим.

– Ветки не зацепи, балда!

– А под шифер слабо?

Дрон дернулся к тому краю, где были ноги Фатимы, но пока завис за шифером, то есть не мог заглянуть в пространство, где пряталась незваная гостья.

– Тут стена близко, и места мало, – проговорил тот, кто управлял аппаратом сейчас, по голосу чувствовалось, что он весь поглощен процессом.

– Вот и не мудри! – Скомандовал кто-то, – не хватало еще раздолбать его в первый же раз. Платить сам будешь, ас.

– Правда, Серега, фиг с ним, – согласился тот, кто говорил про «слабо», – Николай Петрович за этот дрон нас всех отымеет, если хоть царапина будет. Сам пусть. А наше дело было проверить всё, так что валим обратно.

– Да и батарея уже почти сдохла, – добавил голос. – Пока не убился об землю, пора сворачиваться.

И дрон с жужжанием полетел прочь. Самый лучший звук этого вечера, подумала Фатима, всё еще не смея выдохнуть. Она прекрасно понимала, как близко она была к краю пропасти, и как несказанно ей повезло опять. Надеюсь, я не растратила сегодня весь свой запас везения, улыбнулась она в темноте под шифером, день ведь еще не кончился… а за ним будут и другие. Может быть.

Через несколько минут жужжание прекратилось, охранники забрали свою игрушку и, возбужденно переговариваясь, направились обратно. Голоса сначала приблизились, потом стали удаляться, а еще через минуту хлопнула тяжелая дверь, по звуку, металлическая, и всё стихло.

Фатима еще некоторое время лежала неподвижно, позволяя себе лишь дышать полной грудью, а потом медленно и осторожно выпрямила ноги, выбросила рюкзак, а затем перевернулась на живот и выползла из укрытия, как улитка из раковины. Ничто не двигалось в темноте под ветками, вокруг царила тишина, нарушаемая лишь одинокой песней сверчка, притаившегося где-то в зарослях. Однако она не спешила двигаться дальше, если я не вижу, совсем не означает, что не видят меня, вспомнила она первую мудрость, усвоенную в детстве на собственном опыте.