Впрочем, нередко она и сама срывала на нем злость, так что, если быть честным с собой (а он давно понял, что самая бессмысленная и самая опасная ложь – ложь самому себе), большую часть своей жизни Игорь был между молотом и наковальней. Поэтому на смену короткому всплеску чувства вины и несправедливости приходила обида и даже злость. Он не просил рожать его, не выбирал себе такую семью, а она выбрала. Это был ее выбор, и по большому счету, видимо, он был не так уж ей дорог, не дороже насиженного места и возможности не работать на 2-х работах, чтобы поднять сына. Значит, его страдания не были настолько веской причиной, чтобы менять свою жизнь. Ребенок – второсортное существо, обуза для взрослого, маленький раб, не имеющий ни прав, ни уважения, ни свободы – вот что впитал Игорь за годы жизни под родительской крышей. И в глубине души он понимал, что никогда не простит ее за ее трусость или лень, или что на самом деле удерживало ее на месте, ведь он видел других женщин, сбегающих от мужей даже под покровом ночи, чтобы у их детей была лучшая жизнь. Чтобы их не калечил моральный урод, самоутверждающийся за счет слабых.

Поэтому звонки матери были крайне редкими, а с течением времени – всё реже и реже. К тому же, он не любил просить, с детства привык этого не делать, а для того, чтобы позвонить, ему надо было спуститься на пост охраны в подвале и взять свой телефон – он сдал его по прибытии на остров, как и все работники. Хотя, у него был даже ограниченный, но всё же доступ в интернет – Ада любила побаловать себя деликатесами, изысканной кухней и экзотикой, и Игорь, не видевший в детстве ничего, кроме сосисок и макарон, научился готовить самые невероятные блюда из самых удивительных ингредиентов. А для этого ему нужен был интернет, иногда он просто читал рецепты и хитрости – повар обычного бистро понятия не имел о том, как не испортить трюфель или правильно подать лобстера – иногда смотрел мастер-классы ведущих поваров мира, набираясь бесценного опыта для будущей жизни. Он быстро схватывал, у него был талант и любовь к своему делу, так что его хозяйка ни разу не отправила блюдо назад. Но и не похвалила, Ада Терер была из той категории людей, которые и под дулом пистолета не могут выдавить из себя что-то хорошее в чей-то адрес.

В доме связь, конечно, была, и интернет, и спутниковое ТВ, но его ноутбук, купленный на первую островную зарплату, после общения с местным IT-шником имел доступ только на поисковики и YouTube. И то, за каждым его выходом в сеть пристально следили, об этом ему сразу сообщил сам Роман, парализуя его своим ничего не выражающим взглядом серийного убийцы. После этих глаз, будь Игорь хоть первоклассным хакером – а это было далеко не так – он бы и близко к компьютеру не подошел. Но это были привилегии, ведь остальные работники их маленького «королевства» ограничивались тем, что привезли из дома – книгами, музыкой и загруженными в планшеты фильмами. А он мог читать новости, смотреть самые новые фильмы онлайн и слушать музыку… но это была одностороння связь, он как будто сидел за стеклом, наблюдая мир в окно – какая ирония, именно в Windows и был его выход в мир – но сам не мог ни с кем поговорить, никакое средство связи для него не работало.