Он попытался, и тут его ждал еще один неприятный сюрприз – грудь как будто сковали железными цепями. Он просто не мог сделать вдох, мышцы, отвечающие за это, больше не слушались, они отказывались ему служить. Может, это мой первый приступ повышенного давления или даже сердечный… А почему нет, в конце концов, он уже не мальчик, а бесконечные смены часовых поясов, климатических зон и ненормированные рабочие дни еще никому не шли на пользу. Значит, вот как подкрадывается старение, прорвалась сквозь панику и головокружение мысль, твое собственное тело вдруг восстает против тебя, из верного друга и компаньона превращаясь в коварного и подлого врага.

Нет!! Нет, не так, еще не время! Эти мысли уже отдавали настоящей паникой и отчаянием. Их сила на несколько секунд даже заглушила непонятный кошмар, творившийся с телом. Понимая, что больше не может оставаться здесь ни секунды, как будто у него вдруг резко развилась клаустрофобия, Пророк достал бумажник, бросил деньги на стол – больше, чем нужно, гораздо больше, но ему было не до того – и вскочил, мечтая лишь выбраться из этого ада на свежий воздух. Он и сам не понимал, что с ним и почему, но ему нестерпимо хотелось оказаться под открытом небом, и чтобы ветер обдувал лицо, тогда он сможет дышать, тогда…

– С вами всё в порядке? – участливый голос официанта настиг его на полпути из зала. Вам тут не нужны трупы, да? – подумал Пророк, больше всего боясь, что грохнется в обморок посреди этого гастрономического рая прямо у ног официанта.

Собрав все силы, что дала ему природа, он сумел поднять голову и слегка улыбнуться.

– Да, – совершенно ровным голосом ответил Пророк, а в груди молотом бухало сердце, в глазах заплясали черные точки, как мухи, слетающиеся на… продолжать эту мысль он не хотел. – Просто надо срочно бежать. Бывает.

И он потратил последние силы на полную искреннего сожаления улыбку. Официант критически оглядел его, потом, после секундного раздумья, кивнул и с вежливой улыбкой отправился в зал. А Пророк рванул на улицу, чувствуя, как становятся ватными ноги, а удушье грозит превратить его в обезумевшего паникера, катающегося по земле и разрывающего на себе одежду или собственное лицо. Может, надо вызвать скорую, пришла мысль, к счастью, она была холодной и здравой, тогда зачем ты уходишь, подойди к администратору и скажи, что тебе нужна помощь… Да только в этом и заключается самая большая проблема и трагедия: признать, что тебе нужна помощь, что ты слаб – значит, проиграть. Жизнь – это игра, и все в нее проигрывают рано или поздно. Но лучше поздно. И свидетели мне не нужны, понял вдруг Пророк, если это конец, я хочу быть один, как был всю жизнь, под небом, свободным, не униженным чужой жалостью или равнодушием.