– Ох, мать твою! – смеясь и качая головой, проговорил он, теперь он мог видеть, что сидит на траве за изгородью из кустов, над ним густая крона дерева, сквозь листья и ветки хорошо видны звезды – вот откуда этот слабый свет, фонари-то уже не горят.

Сколько же я… отсутствовал, задумался Пророк, оглядываясь по сторонам и одновременно прислушиваясь к телу. Вокруг царили тишина и темнота, ни одного фонаря в поле зрения, ни одного голоса, хотя он мог слышать редкие машины, проезжающие мимо сквера. Правой рукой он поднял к себе левую, всё еще не желающую слушаться – она тут же взорвалась фонтаном иголочек, пронзающих каждый миллиметр плоти – часы были на месте, дорогие часы, значит, ему и в этом повезло: его не ограбили. Подсветки на циферблате его механических швейцарских часов не было, а доставать телефон или планшет он не хотел, во-первых, не мог ждать так долго, хотел узнать время сейчас, во-вторых, уже полностью очнувшийся разум счел появление характерного света в темном парке не лучшей идеей. Вокруг наверняка есть алкаши, торчки или просто шатающиеся «искатели приключений», их всегда полно в темных переулках и парках, а у него было чем поживиться. Ха-ха, я не для того снова обрел жизнь, чтобы тут же ее потерять, подумал Пророк, и уткнулся в часы почти носом.

В свете звезд он смог разглядеть 23:19.

– Два часа, – выдохнул он изумленно. – Я спал или был мертв целых 2 часа…

И в этом сне или путешествии вне тела он видел Ее. Почему? Потому что думал о ней? Так сказал бы любой атеист и прагматик. А вот человек, думающий не только умом, но и душой, мог бы ответить, что есть что-то большее, чем деньги, кровь и законы физики. И иногда то, что нельзя измерить, увидеть, потрогать и продать, имеет гораздо больше власти. В конце концов, именно это вершит судьбы и движет мир.

– Наши души связаны, – прошептал он, вспоминая, что те же слова звучали в его сне или путешествии. А может, сны и есть путешествия вне тела за пределы ограничивающей нас реальности.

Я думаю каждый день о сотне вещей, пришла вдруг мысль, больше всего думаю о работе, о своей безопасности, о планах на завтрашний день, но ничего из этого мне не снится. Если это вообще был сон, добавил про себя Пророк. Чем бы ни были эти два часа, теперь он точно знал, что Фатима жива, чувствовал и даже не пытался объяснить эту уверенность, это знание самому себе. Он видел ее, он был там, где солнце только вставало… Разве Ада Терер не жила на востоке? Мысль молнией пронзила его голову, он прикинул разницу во времени. И да, солнце сейчас как раз вставало над Дальневосточным регионом.