И раз уж мы разговорились, дорогой будущий читатель, c которым я с самого начала и до этого опасного эпизода был предельно откровенен, позволь узнать твое мнение: дал ли я хоть где-либо в моем повествовании повод подозревать, что после капитуляции перед Клио сознательно стремился устроить эту встречу? Согласись, за случайности я не отвечаю. Клио придерживалась на этот счет другого мнения и недвусмысленно призывала меня к ответу за мое прошлое.

Какая ирония: в контексте книги, действие которой разворачивается на континенте, у которого больше прошлого, чем будущего, и который полностью характеризуется и определяется этим прошлым, я вынужден писать, что мое личное прошлое не имело никакого отношения к нашему с Клио роману. Потому что так оно и было. На философском уровне мы можем долго дискутировать о том, до какой степени человек способен порвать с прошлым. Если же говорить о конкретном случае моей частной жизни, то я готов признать, что прошлое привело меня к тому месту, где я встретил Клио и где все началось. Я также готов поразмыслить над вопросом, не вернулся ли я здесь, в гранд-отеле «Европа», к старым привычкам. Но в то время, о котором идет речь, Клио — как физически, так и в моих мыслях и желаниях — настолько завладела моим настоящим, что я могу правдиво заявить: прошлое более не играло никакой роли. Вот только она мне не верила.

Хотя сейчас уже поздно что-либо выяснять, да и ответ не имеет значения, я обратился к тебе, читатель, в первую очередь для того, чтобы задать один вопрос, который, несмотря ни на что, по-прежнему терзает меня. Ознакомившись со всей предысторией и моим правдивым описанием случайной встречи в горах с бывшей подругой, считаешь ли ты, что я хоть в чем-то виноват? Клио считала, что да.

2

Подобно мастеру восточных единоборств, который надолго погружается в длительную медитацию и не допускает за каменный фасад лица ни одной мысли, кроме той единственной, что его занимает, прежде чем во взрыве целеустремленности и назревшего убеждения разрубить деревянный брус ладонью, или подобно армии-агрессору, которая терпеливо, но уверенно окружает город, начинает осаду и, несмотря на численное превосходство, со зловещим спокойствием ждет своего часа, прежде чем в самый неожиданный момент, уже не тая своей мощи, начать сокрушительное наступление, — так ночью того дня и назавтра, на протяжении долгого путешествия в Венецию из Леванто, с пересадками в Генуе и Милане, Клио хранила укоризненное молчание.

Когда мы наконец прибыли на станцию Санта-Лучия и, пробившись сквозь потную толпу приезжих с рюкзаками и чемоданами на колесиках, вышли на площадь между вокзалом и мостом Скальци, к нам по-английски обратился вербовщик туристов, который, рассчитывая на комиссионные, был полон решимости отвести нас в нанявший его отель.