Ну так вот, нашел я наконец этот чертов цветочный — он, чудо из чудес, не обанкротился и даже был открыт — и купил за невообразимые деньги букет из сорока белых тюльпанов. Теперь мне предстояло еще вернуться домой. То, что, побывав где-либо, потом приходится возвращаться, — обычный факт повседневной жизни в большинстве городов, но в Венеции эта данность особенно утомительна. По моим подсчетам, до прихода Клио с совещания оставалось полчаса. Нам с букетом следовало поторопиться. Четко, сосредоточенно и напряженно, подобно лучнику, готовящемуся выпустить смертоносную стрелу, я визуализировал мой маршрут и пункт назначения.

Примерно на полпути, на мостике через Рио-де-Сант-Анцоло, что у Корте деи Конти соединяет кампо Сант-Анцоло с калле деи Фрати (там на углу еще такая милая фарфоровая лавка), в ту самую минуту, когда я проходил мимо, один немецкий турист, пытавшийся во всех подробностях запечатлеть на фото, как его супруга портит прекрасный вид, и движимый в общем-то понятной мыслью вместить в кадр побольше декора и поменьше супруги, сделал шаг назад, наткнулся на меня и надломил один из моих тюльпанов. Тут надломилось что-то и у меня внутри. Пока он пространно извинялся, я, в порыве безрассудной ярости, совершенно мне несвойственной, врезал ему так, что он перевалился через чугунный парапет и прямо с фотоаппаратом полетел в канал.

4

— Что-что ты сделал? — переспросила Клио.

Я повторил то, что только сейчас ей рассказал. Воспользовавшись некоторым физическим превосходством, что можно истолковать как рукоприкладство, я одним ударом сбросил немецкого туриста с моста в Рио-де-Сант-Анцоло прямо на глазах у его жены.

— Но это совсем не в твоем стиле!

Она рассмеялась. Впервые с тех пор, как мы уехали из Монтероссо. От неожиданности я так обрадовался, что и сам рассмеялся.

— А ну-ка расскажи поподробнее, как все произошло.

Я рассказал поподробнее.

— Невероятно! — Она покачала головой. — Я почти горжусь тобой.

Букет из тридцати девяти белых тюльпанов, стоявший в вазе на столе, она не удостоила и взглядом, но ее последние слова вознаградили меня больше, чем я смел надеяться.

— А потом ты просто пошел своей дорогой?

— Я торопился, — объяснил я. — Хотел вовремя вернуться домой.

— Он наверняка настоящий мудак, этот немец.

— Да нет, вообще-то. Он не нарочно, я уверен. Он очень вежливо извинился. И лицо у него было вполне приятное. Но я просто не выдержал. Я встретил на одного туриста больше, чем мог вынести. Случайно этим туристом оказался он.

— Вот я и говорю: он мудак. Ради бога, давай называть вещи своими именами.