Или я параноик, или в тоне подруги мне послышались два борющихся друг с другом чувства: как здорово, что она звонит и лучше бы она и дальше не звонила. Я параноик.

– Всё вернулось в свои берега. Работаю. Мама тоже работает. Ничего нового.

– А как там Фимка? – с большим интересом поинтересовалась Поля.

Что, чёрт возьми, происходит? Сроду Полю Фимка не интересовал.

– Стареет котяра. Но ничего ещё, иногда буянит.

Я решилась:

– Не хочешь встретиться? На свежем воздухе или где-нибудь посидим.

Несколько секунд длилось молчание, заставившее меня снова параноить.

– А давай! – воскликнула Поля. – Назначай время и место. Я не очень привязана к часам по работе, тебе сложнее… Только не в выходные, они у меня под завязку забиты.

– Никак личной жизнью?

– Не-а. Работой.

– Ой!

– Такие нынче времена, Белочка.

Мы встретились на Твербуле в пятницу вечером в конце апреля. Дивный выдался денёк – ясный, солнечный, заканчивающийся упоительным вечером. Самый кайф тёплой весны, когда от ароматов начинающейся жизни трав, деревьев и прочих зеленеющих насаждений, голова идёт кругом, и радость жизни сама собой появляется из ниоткуда. А уж если идёшь навстречу подруге, которую давно не видела, то чуть не взлетаешь от восторга, будто наполнившись веселящим газом, как мистер Паррик из сказки «Мэри Поппинс».

И вот мы уже обнимаемся, целуемся, хохочем, разглядываем друг друга. Полинка изменилась – посолиднела. На ней идеально сидит элегантный деловой костюм, у неё высокие каблуки, причёска вроде та же, но аккуратно уложена, волосок к волоску, и намертво залачена.

– Ты прямо с международных переговоров? – спросила я её, чувствуя себя рядом с такой дамой бедной провинциалкой в своих узких джинсах и весенней короткой курточке. Мы не смотрелись ровесницами, Полина выглядела, безусловно, старше, но и в этом случае в миллион раз лучше меня, юной оборванки.

– Чурка ты, это мой обычный рабочий вид, дресс-код, – немножко хвастливо сообщила Поля. – После тебя у меня назначен деловой ужин, – она выразительно посмотрела на часы. Похоже, Полина лимитирует нашу встречу, чтобы вовремя свалить. Или взаправду у неё дела, а я параноик.

Мы, не торопясь, двинулись по бульвару к Никитским воротам.

– Рабочий вид? То есть, ты в политике по-настоящему трудишься, за зарплату?

– Ну да… – кивнула Поля. – Всё-таки это стало моей работой. Я работаю в пресс-центре партии, руковожу отделом.