– Точно. – Он упивался ее видом. Каждым сантиметром, каждой деталью. Итан хотел опьянеть ею.

– Нельзя заканчивать лекцию на середине. Не в мою смену. – Легким движением руки она оттолкнула его и вновь вернулась в толпу. – Я никуда не уйду.

– Надеюсь, вы сможете найти в себе мужество начать сначала, когда почувствуете это, – сказал Итан слушателям. – Будь это кто-то новый или тот, от кого вы ушли. Всегда легче стоять на месте, чем двигаться вперед. Так сказать, находиться в состоянии покоя. Если вы решите вернуться к чему-то, что потеряли, то есть вероятность, что вам придется унизиться в каком-нибудь захудалом баре, как, например, этот. – Он горько усмехнулся. – Возможно, вам придется признаться, что вы жалеете о том, что недостаточно упорно боролись. И теперь должны доказать, что готовы.

Лицо Наоми расплылось в улыбке.

– Одно из достоинств любви – настоящей любви – в том, что она не требует совершенства. Любовь просто предлагает нам прочувствовать ее в полную силу.

Итан вновь окинул взглядом толпу, ловя их выжидающие взгляды и энергетику момента, который они разделяли.

– Я сейчас в полном замешательстве, – поделился он, доверив им свою правду. – Я боюсь, что не буду достоин своих желаний. Я не… не понимаю, как можно быть таким и счастливым, и опустошенным одновременно. Мне кажется, умом я еще не осознал, что больше не вернусь в Бет Элохим.

Улыбка Наоми померкла.

– Минуточку. Ты вернешься.

Итан откашлялся и попытался игнорировать то, что вся публика внимала каждому их слову.

– Не вернусь, – он провел рукой по лацкану с микрофоном. – Я хочу построить будущее с тобой, и мне неважно ничье мнение по этому поводу, кроме твоего.

Наоми покачала головой, затем, выйдя вперед, потянулась в его карман и отключила микрофон. Положив руку ему на предплечье, она отвела его в угол, закрывая своим телом от толпы.

Публика начала возмущенно шуметь, но Мори забрался на стул и сказал им, что в дни его молодости все хорошие шоу всегда сопровождались антрактом и, когда людям что-то не нравилось, они просто шли домой, не дожидаясь финала.

С уже меньшим возмущением кто-то уткнулся в телефон, а кто-то отправился занимать очередь в уборную.

– Я должна извиниться перед тобой, – сказала Наоми шепотом, но достаточно уверенно. – Я повела себя как эгоистка. Когда ты сказал мне, что оставил синагогу, я знала, что ты не сможешь остаться в стороне. По крайней мере, надолго. Я хотела быть той, кто положит всему конец. Хотела оставить тебя до того, как ты бросишь меня ради общины. Но я много думала об этом и пришла к выводу, что твоя любовь ко мне и к Бет Элохим – не взаимоисключающие ценности. – Нечто нежное зажглось в глубине ее темно-зеленых глаз. – Что, если мы сможем переубедить совет?