А снизу в беззащитную спину Чжонку устремился полный ненависти и злобы взгляд униженного и оскорбленного Ынчхоля.
— Ну, подожди, сын капитана! Я еще поквитаюсь с тобой! Ты еще пожалеешь об этом! — процедил он сквозь зубы.
Но Чжонку не оглядывался, он проучил своего давнего недруга и искренне был рад этому, и сейчас упивался моментом триумфа, не думая больше ни о чем.
От воды седой бородой поднимался туман и полз в сторону лагеря. Он осядет капельками влаги на палатках и снарядах, установленных на стрельбищах. От него могут отсыреть луки и стрелы, если хозяин не позаботился о них как следует. Соджун поежился в плаще и подкинул дров в ближайший костер. Пряди тумана колыхнулись живыми щупальцами и отступили от животворящего огня. Лагерь спал. До возвращения в город оставались считанные дни, и Соджун думал о Елень и детях. Как они там? Все ли в порядке? Но тут рядом раздался шорох, и меж палаток капитан разглядел человека, который шел в его сторону, и по походке узнал сына.
— Почему не спишь? — проворчал он.
Чжонку шагнул ближе к нему. Его глаза светились счастьем и торжеством.
— Вы видели? — зашептал ребенок горячо.
— Видел что?
— Как я…
— Как ты отхлестал по заду старшего сына чиновника второго ранга? Или то, как ты усложнил себе этим жизнь? Видел. Но Ынчхоль тебе не простит этого, запомни и будь настороже.
Улыбка слезла с уст ребенка.
— Отец…
— Пойми, несмотря на то, что по происхождению вы одинаковы, его отец занимает очень высокий пост. Чем он тебя так разозлил, что ты так ему отомстил?
— Я не мстил! — вспыхнул юноша и сжал кулаки. — Я наказал! Наказал его за длинный язык.
Соджун вздохнул. Он прекрасно понимал, что виноват в том, что происходит с его собственным ребенком. Понимал, но ничего сделать не мог.