Глава XX. Долг платежом красен.

Глава XX. Долг платежом красен.

Вадим пришел раньше своих дам. Бо Хян встретила его с улыбкой. Кореянка улыбалась и по пути к столику журила за то, что он с сестрой так редко заглядывают в ресторан. Стилист оправдывался и шутил.

Он листал меню, которое знал почти наизусть, как вдруг ему на плечо легла женская ладошка, а щеку тронули губы. Вадим, поворачиваясь, улыбался, предвкушая увидеть Инну. Девушка села напротив него, и мужчина заскрипел зубами с досады: Наташка! Во всей своей красе. Легкое платьице, оголенное плечико, тронутые загаром колени, каштановые локоны — всё это должно было произвести впечатление на особь мужского пола. Но, видимо, конкретно Вадим в их число не входил. Его эта красота не сразила. Он уже вознамерился подозвать кого-нибудь из персонала, но передумал.

«Вот ведь день какой!—мелькнуло в голове.—В обед этот Макс, сейчас Наташка. Ну, что ж. Значит, так тому и быть».

— Ты же не возражаешь? — спросила она своим коньячным голосом, устраиваясь за столиком.

— Вообще-то, я не один, — усмехнулся он в ответ. — Жду своих дам.

Наташка поцокола языком.

— Они ревнивые?

— Ну, думаю, Алька из твоей головы пару клочков выдернет. Если что, а жена…

— Какая жена? — вдруг всполошилась девица.

— Красивая, любимая, одна-единственная, — речитативом проговорил он и сам удивился: ведь сказал, что первое в голову пришло.

— Ой, да ладно! — махнула рукой Наталья. — Врать — не мешки ворочать!

Романов усмехнулся:

— Ну, тебе виднее. Кстати, вот и они, — и встал навстречу Альке и Инне.

Увидев бывшую и решив разыграть перед ней спектакль, Вадим боялся, что Инна из-за  всех царапин и синяков придет в джинсах и какой-нибудь бесформенной блузе. Но, рассмотрев жену, выдохнул. Легкое небесно-голубое платье в пол. Длинные, широкие рукава напоминали крылья. Глухой ворот в какой-то причудливой сборке на шее. Широкий пояс и ниспадающая многослойная юбка. Волосы распущены, но височные пряди сколоты на затылке. Она шла, продолжая разговор с Алькой, а вслед ей оглядывались, и Вадима охватило чувство гордости.

Он вышел из-за  столика, дабы встретить девушек. Приобнял Инну и, повернувшись к Наталье, произнес:

— Прошу любить и жаловать. Инна Романова, моя жена. А это Наталья, старая знакомая.