Но в тот день открылась дверь, и вошел он, Славка. Смуглый, как гречишный мед, с выгоревшими волосами. Он вошел и посмотрел на нее. Она глядела, глядела на него, а потом вдруг подскочила на кровати и бросилась ему на шею. Он подхватил ее на руки, маленькую, беззащитную. Алиса стискивала его мощную загоревшую шею и вздыхала. Потом отодвинулась и, заглянув в глаза, сказала:

— Мне нужны ножницы!

— Ножницы?

— Да! Мне надо их состричь, — ответила девочка и потрогала прядь волос. — Хочу прическу, как у тебя.

Славка усмехнулся:

— Нравится?

— Очень, — бесхитростно ответил ребенок.

Славка на следующий день отвел ее в парикмахерскую. Мастер вздыхала, но состригала роскошные локоны. Алиса же сидела с закрытыми глазами и улыбалась. Невесомая. Хрупкая. С руками, как птичьи лапки. Славка с легкостью мог взять ее на руки. Он ни за что бы ее не узнал, встреться они на улице! Та Алиса, которую он знает, миленькая пампушечка с кукольными кудряшками и кукольными глазами. Сейчас от нее ничего не осталось: ни смеха, ни искры в глазах, ни жизни в теле. Полутруп. И физически, и психически.

Прогнозы врачей были неутешительные. Казенные слова били наотмашь: «расстройство личности», «паранойя», «суицидальные наклонности», «социофобия» и еще с полдесятка страшных фраз. Бабушка хваталась за сердце. А Славка не верил… Какого черта? Всё было хорошо! Всё было спокойно. Как там говорят: «ничто не предвещало беды»? И тут такое, что не во всякой криминальной программе увидишь.

От Димки тоже осталась только половина. Здоровяк его видел. В палату не пустили. Видел через стеклянную дверь. Друг лежал спиной вверх, накрытый одеялом. Здоровяк тогда не понял причину. Спросил. Врач усомнилась в родственных связях, на которых так настаивал Славка. Пришлось объяснять.

— Четырнадцать проникающих ранений, — ответила молоденькая доктор…

…Славка только вернулся оттуда. Ее называли Вторая Чеченская, хотя его рота дислоцировалась в Дагестане… Он всякое видел. И бывало разное. Но там понятно — война: банды, наемники… А здесь-то? Слава Богу, мирная жизнь. И вот так, да еще и от родных…

Здоровяк и к матери в СИЗО ездил. У бабушки прихватило сердце, пришлось ехать самому. Мать узнала друга сына. И руки заламывала, и плакала, и просила… Но всё это касалось лишь одного — наркотиков. Она и полусловом не обмолвилась о своих детях. Совсем не вспомнила. Славка смотрел на нее, а видел собственную мать, когда та с пьяными слезами просила его принести бутылку… Больше Славка не приезжал.

Он быстрее врачей понял, что так гложет маленькую девочку. И смог донести это до остальных. И им разрешили.