— Ты, правда… пыталась наложить на себя руки? — едва слышно проговорил ресторатор.

Алька вздрогнула, вспыхнула мгновенно, потом отвела глаза.

— Брат рассказал?

— Почему?

Девушка улыбнулась, и от этой улыбки Славке захотелось удавиться.

— А зачем жить? Мне тот мальчик нравился. Очень нравился. Так опозориться перед ним… Всю жизнь висеть у брата на шее…

— Бред! — выдохнул Славка.

Алька засмеялась, и столько горечи было в этом смехе!

— А кому я нужна с таким-то багажом? Я сейчас понимаю, о чем говорил брат. Они с Инной полюбили друг друга. Но…

Ресторатор глянул на нее, она поймала его взгляд.

— Не обижайся на них, — проговорила Аля, прошла и села на диван. — Мне кажется, они сами этого не ожидали. Знаешь, Инна для меня такая же спасительница, как и ты. Если бы не она… Если бы я была одна… Последнее, что помню, это голос той женщины, называющей меня по имени. Потом тьма… Та же тьма, что и почти двенадцать лет назад. Тьма с жутким ревом дикого зверя. Я лишь спустя несколько дней поняла, что этот рев был мой. А Инна… Она ничего не сказала. Я вырывалась, царапалась, я даже укусила ее в этом припадке, но… Ни слова в упрек. Вадим ударил ее по лицу, когда она неслышно подошла сзади. Она подралась с его бывшей любовницей за то, что та хотела мне оплеуху отвесить. Она и Натку отвадила. И Леон отвязался тоже благодаря ей... У меня никогда не было матери. Матери, которая бы не спала ночами, создавая что-то для своего ребенка, которая бы переживала, которой хотелось бы мной гордиться! А сейчас такой человек есть. У нас разница всего в три года, а Инна мне стала не сестрой, а мамой. Сейчас она всё больше молчит и с тоской смотрит на брата, и я знаю, что, несмотря на всю нашу «прекрасную», полную греческого трагизма историю, она очень привязалась к нам. Вадька… Он так смотрит на нее! Теперь я понимаю, что он имел в виду, когда говорил о том, что с таким багажом, как у нас…

— А что с вами не так? — вдруг перебил Славка и сел рядом. — У нее тоже не всё так просто в жизни складывалось. Да и потом, Аль…

— Я тоже хочу быть любимой! — воскликнула девушка и покраснела. — Я хочу, чтоб меня держали за руку, обнимали! Я хочу спать спокойно без кошмаров и не падать в обморок от мужского прикосновения.

Она замолчала и отвернулась. Славка взял ее за руку. Алька посмотрела на его большую, горячую ладонь, в которой спрятался ее маленький кулачок, и усмехнулась:

— Только ты.

— Что?

— Только ты можешь вот так взять меня за руку, и мне при этом не страшно.

— Это потому, что ты во мне мужчину никогда не видела.