— Вы кто? — поинтересовалась она.

— А… э… простите, Лаврова Анастасия Павловна в этой палате лежит? — быстро спросил Романов.

Женщина пожала плечами.

— Нет, здесь лежит Завьялова Маргарита Викторовна.

— Ой, простите нас великодушно, нам позвонили, вот видите, жена в трансе. А мы ошиблись палатой! Простите! — сказал Романов, выталкивая Инну в коридор.

— Да, ничего, — проговорила женщина.

Инна промолчала весь остаток дня, хотя больше и не плакала. Вадим привез ее на Финский залив, думал, хоть тут развеется ее тоска. Но она даже не вышла из машины, лишь вздыхала. Она и на мужа не смотрела, до такой степени была погружена в себя.

— Тебе ведь завтра на работу? — вдруг спросил он. Девушка вздохнула. — Тогда не плачь, а то завтра на японку будешь походить: узкие глазки, опухшее лицо.

— Японки изящные и красивые, — вставила Инна.

Вадим не стал спорить. Сколько же отец ей успел наговорить гадостей, что она такая до сих пор? Обвинил во всех смертных грехах? А его слова «жизнь этой дамы мне боле не любопытна» как расценивать? Это что же такое должен был бы сделать Вадим, чтоб услышать такое от бабушки или деда?! В его случае с матерью всё ясно, а вот старшее поколение на что бы вот так отреагировало? Даже мать до того страшного времени всегда заступалась перед отчимом за Вадим, а тут…

Парень ходил по квартире, завтра предстоял трудный день, и он собирался заранее. Алька давно заснула, а вот Инна всё еще вздыхала в своей комнате. Романов просто подошел и надавил на дверь. Та поддалась. Он тихо вошел и сел на край кровати. Инна заворочалась под одеялом, натягивая его на голову.

— Всё вздыхаешь? — спросил Вадим. В ответ новый тягостный вздох. — Может воды принести? Или давай я валерьянки тебе накапаю? А может сто грамм тяпнешь?

— Спасибо тебе, но я ничего не хочу, — проговорила девушка из своего убежища.

Он вздохнул, посмотрел на жену, а потом откинул одеяло и лег.

— Иди сюда, — сказал он просто.

— Ты чего? — тут же проговорила Инна. — Отопление же дали.

Вадим вытянул руку и, положив ее на талию своей жене, тихо сказал:

— Отопление дали, но твоему сердцу сейчас холодно.

Он видел в полумраке комнаты бледное лицо девушки. Чувствовал, как она дышит, и словно ощущал вечную мерзлоту ее души. Этот холод оставили слова отца. Вадим ничего не мог сделать. Не мог отмотать время назад и не дать ей услышать всего того, что наговорил писатель. Не мог даже поспорить с тем человеком, хотя если бы не приехал Славка, может и сказал бы что-нибудь в защиту Инны. Но он ничего этого сделать не мог. Только утешить. Только погладить по голове и сказать, что всё будет хорошо. Только своим теплом растопить лед в ее сердце.