— Смотри, Инга, такое редко бывает, может, всё же сможешь приехать? — спрашивал по ту сторону телефонной трубки Артур.

— Ой, не знаю, Арт. Не знаю, — отвечала девушка.

Друг звал ее на вечер хип-хопа. Предлагал «вспомнить молодость, тряхнуть стариной» и всё в таком духе. Инне хотелось поехать. Но хотелось поехать с Вадимом. Вот только как он на это отреагирует, она не знала. А вечером за ужином она прямо в лоб спросила мужа. Тот пожал плечами и согласился. Инна даже смутилась.

— А ты от ревности не умрешь? — весело спросила она, поглядывая на него исподтишка.

Романов делал вид, что занят запеченной ветчиной, и на девушку не смотрел. Хотя видел всё прекрасно.

— Ревность — удел слабых, — деловито сказал он, и поднял глаза.

Ох уж эти смоляные озерца! Ох уж этот уголь горящий! Сердце тут же сместилось куда-то в желудок, а предательская краснота выступила на щеках. Инна даже прижала холодные пальцы к ним, отводя взор. А Вадим засмеялся и неожиданно, в первую очередь для себя самого, вдруг продекламировал:

— К чему обманчивая нежность,

Стыдливости притворный вид,

Движений томная небрежность

И трепет уст и жар ланит?

Инна, покраснев еще сильней, тихо ответила:

— Напрасны хитрые старанья:

В порочном сердце жизни нет...

Невольный хлад негодованья

Тебе мой роковой ответ.[1]

У Вадима округлились глаза.

— Ого! — воскликнул он.

— У меня высшее образование! — гордо заявила жена. — В отличие от некоторых.