— Кто бы это мог быть?

— Поздно уже, — сказала Инна.

— Не будем открывать. Мы никого не ждем. Алька уже спит, — ответил Вадим и поцеловал.

Но в дверь вновь позвонили.

— А может что-то срочное? — предположила Инна.

— В десять вечера?

— Ну, мало ли…

В дверь опять позвонили, но уже долго, настойчиво. Пара посмотрела на дверь.

— Я, дико извиняюсь, что прервала вас, но может всё же посмотреть, кто это, — раздалось позади.

Муж с женой вздрогнули и оглянулись на Альку. Малышка смотрела не на них, а куда-то в пол, стыдливо отводя взгляд. Инна тут же запахнулась и стала застегивать пуговицы на блузке. В дверь опять позвонили и даже постучали. И Алька вздрогнула.

— А если это Изма? — прошептала она.

— Черт, Эммануил Маркович, — в тон ей проговорил брат и поспешил к двери.

— Рубашка! — крикнула Алька, Вадим влез в рукава, быстро застегивая пуговицы, оглянулся на жену, та тоже приводила себя в порядок.

Он распахнул дверь, и все трое так и застыли на пороге: за дверью стояла мать Вадима и Алисы. В руках у нее был торт.

Инна сообразила быстрее. Она развернула Альку к себе и прижала к груди. Девочка не успела ни испугаться, ни прикоснуться к своему кошмару. Она просто шагнула к невестке, почувствовала, как под ухом бьется Иннино сердце, быстро, но в то же время, спокойно, умиротворенно, и сама успокаивалась. Старшая подруга гладила ее по голове и безостановочно шептала:

— Мы рядом, Аль! Мы рядом! Не бойся.

Когда она — впервые за эти одиннадцать с лишним лет не обронив рассудок — оглянулась на брата, увидела, что тот посторонился и впустил женщину в дом. А та вошла, улыбнулась.

— Здравствуйте, дети! — сказала она весело.

— Зачем ты пришла? — ледяным тоном спросил Вадим. Вот уж кого он не ожидал увидеть сегодня в своем доме.

— Дим…